Читать книгу - "Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский"

в столичном филологическом мире и, видимо, одним из тех, кто решительно поддержал М. К. в его первых шагах на научном поприще. В течение последующих десятилетий М. К. и Державин поддерживают отношения, обмениваются своими работами. В декабре 1927 г., когда Державин праздновал свое 50-летие, М. К. послал ему из Москвы несколько приветственных слов. «В сутолоке Съезда[13], между двумя заседаниями, – говорилось в его коротком поздравительном письме, – трудно сосредоточиться, чтобы успеть и суметь написать все, что хотелось бы. За время нашей связи ведь много накопилось – Вы хорошо знаете мои чувства»[14].

А для сборника к 50-летию научной деятельности Н. С. Державина[15] М. К. готовил «заметку» (так ее называет Л. В.[16]) «Историческая справка о термине „народность“». Издание, запланированное на 1948 г., не состоялось.

М. К. был близко знаком и с сыном Н. С. Державина, впоследствии переводчиком, сценаристом, литературным и театральным критиком, сотрудничавшим с В. Э. Мейерхольдом и близким в 1920‑е гг. к кругу М. А. Кузмина. К. Н. Державин (1903–1956) учился в той же Шестой гимназии, и М. К. горячо поддерживал своего питомца в разного рода литературно-театральных начинаниях – помогал ему, например, при создании ученического рукописного «журнала литературы и искусства», возникшего на рубеже 1916 и 1917 гг. под названием «Вы бывали в Порто-Рико? Танцевали контраданс?» (сохранился единственный номер[17]). А в январе 1917 г. М. К. и Костя Державин совместно поставили в Шестой гимназии комедию Гоголя «Женитьба» (спектакль в пользу Сиротского школьного фонда)[18].

Переписка и деловая связь М. К. со старшим Державиным продолжалась вплоть до второй половины 1940‑х гг. Впрочем, с годами он все более отдаляется от своего бывшего сослуживца. А в последний период жизни М. К. их отношения совсем прекратились[19].

Учительствуя в столичной гимназии и пытаясь привить своим подопечным «вкус» к старине и народному творчеству, М. К. знакомил их, в частности, с живыми и подлинными носителями русского фольклора. Приведем несколько эпизодов.

20 ноября 1915 г. на вечернем заседании Отделения этнографии Русского географического общества состоялось выступление О. Э. Озаровской, недавно вернувшейся из поездки по Архангельской губернии; собирательница фольклора и его исполнительница, уже получившая к тому времени немалую известность, готовилась рассказать о материале, собранном ею на берегах Пинеги, о свадебных обрядах и песнях Русского Севера. Озаровская привезла с собой «в столицы» сказительницу (песенницу и сказочницу) Марью Кривополенову, жительницу Пинежского уезда Архангельской губернии, чьи «старины» служили живой иллюстрацией того, о чем рассказывала Озаровская (ее доклад назывался «Из поездки по северу России»)[20]. На вечере в Демидовом переулке (т. е. в новом здании Русского географического общества) Кривополенова, как значилось в объявлении, должна была исполнить сказание об Иване Грозном, былину «Добрыня Никитич» и духовный стих «Вознесение», а также прочитать «скоморошину» под названием «Кастрюк»[21]. Очевидно, что М. К., в то время уже «член-сотрудник» Русского географического общества (см. главу VIII), не мог пропустить такого события. При этом ему казалось желательным, чтобы на выступлении Озаровской и Кривополеновой присутствовали также его воспитанники – ученики 5‑го класса Шестой гимназии (разрешение было дано С. Ф. Ольденбургом и Ю. М. Шокальским)[22]. Видимо, с этого вечера в Русском географическом обществе и берет начало дружба М. К. с Озаровской, продолжавшаяся до последних лет жизни Ольги Эрастовны[23].

В начале 1917 г. М. К. пытался устроить в Шестой гимназии фольклорную выставку. В связи с этим он писал фольклористу и этнографу Б. М. Соколову (1889–1930), с которым недавно познакомился:

К Вам у меня маленькая просьба. Я устраиваю в гимназии с учениками выставку народной словесности. Быть может, у Вас имеются дубликаты фотографий, помещенных в Вашей книге[24]. Фотографии певцов, сказочников, моментов свадебного ритуала и т. п. Словом, всего, что касается до фольклора. Если бы Вы нашли возможность пожертвовать их или дать на время, я был бы очень благодарен Вам[25].

Помимо Шестой гимназии М. К., окончив Одногодичные курсы, устраивается в Коммерческое училище в Лесном. К прошению от 9 мая 1915 г.[26] он присоединяет свой Curriculum vitae. Этот текст, отражающий начальный период его научной жизни (1911–1915), содержит ряд важных уточнений к тому, что уже сказано выше:

Окончил классич<ескую> гимназию в Иркутске весной 1907 г. Во время пребывания в Университете я занимался главным образом в семинариях проф<ессора> Шляпкина и ак<адемика> Шахматова, интересуясь преимущественно вопросами этнографии и уделяя особое внимание изучению народной словесности и языка.

Кроме специальных и научных занятий я интересовался также вопросами родиноведения и принимал близкое участие в «Сибирском научном кружке» (где исполнял последовательно должности секретаря и библиотекаря), а также и в деле организации научных экскурсий сибирского студенчества для изучения родного края. Лично мною выполнен ряд этнографических и археологических работ, поступивших в Музей антропологии и этнографии Императорской Академии наук[27]. Деятельность свою в этом направлении я продолжал и по окончании Университета в качестве действительного члена Общества изучения Сибири и улучшения ее быта. Летом 1911 года мной была предпринята специальная поездка в Финляндию для ознакомления с постановкой дела изучения родины[28].

Благодаря поддержке Академии наук я получил возможность осуществить некоторые из намеченных еще в Университете планов, и в начале 1914 года по поручению и на средства Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук мною была предпринята трехмесячная поездка по казачьим селам Амурской области для собирания произведений народного творчества и диалектологических материалов.

Краткий отчет о поездке напечатан в Отчете И<звестий> А<кадемии> Н<аук> за 1914 г. и в местных газетах (в сокращении) – доклад, читанный мною в заседании историко-археологического отделения Приамурского отдела И<мператорского> Р<усского> Г<еографического> О<бщест>ва на тему «Археологические находки по р. Амуру» (перепечатан в «Изв<естиях> Имп<ераторского> Арх<еологического> О<бщества>»).

Часть собранного материала печатается в журнале И<мператорского> Р<усского> Г<еографического> О<бщества> «Живая Старина», остальное готовится к печати.

По окончании Университета я был оставлен по кафедре истории русской словесности, но, желая заняться также и педагогической деятельностью, подал прошение о зачислении меня слушателем Одногодичных педагогических курсов при Петроградском Учебном округе М<инистерства> Н<ародного> Пр<освещения>. Но поступить на курсы в том же году я не смог, так как ряд тяжелых обстоятельств личной и семейной жизни (болезнь, смерть отца) не позволили мне приехать из Сибири в Петроград до осени прошлого года.

За время пребывания на Педагогических курсах я занимался в группах, проводимых В. А. Келтуялой (при 3‑м Реальном Уч<илище>) и Н. С. Державиным