Читать книгу - "Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка"

время конференции по дизайну, когда гостиницы переполнились и доступных вариантов для приезжих оказалось мало. Этот сценарий лег в основу обещания домашней близости: предполагалось, что речь идет о свободной площади, об акте почти благотворительного обмена, который облечен в форму социального позитива. Незнакомые люди могли познакомиться друг с другом, а владельцы (или арендаторы – втихую от владельцев) – получить финансовую выгоду за счет монетизации неиспользуемых помещений. Такое пересечение привело к созданию компании, которая сегодня стоит свыше восьмидесяти миллиардов долларов и насчитывает более ста пятидесяти миллионов пользователей. Возможно, Airbnb – это крупная цифровая социальная сеть с наиболее прямыми физическими последствиями.

На практике компания создала настолько прибыльный рынок, что многие площади сдавались исключительно на короткий срок – в них никто не жил, что придавало квартирам и даже целым улицам атмосферу гостиницы, как в не-местах Марка Оже. В первые годы своего существования Airbnb посылала на объекты профессиональных фотографов – чтобы выдержать все объявления в одинаково холодной, широкоугольной, агрессивно яркой эстетике, такой же привлекательной, как цифровые изображения в Инстаграме. Появились вспомогательные отрасли – люди, убирающие квартиры в перерывах между клиентами, и консультанты по дизайну, советующие, как оформить жилье, чтобы оно понравилось аудитории платформы. Наташа Фоленс, одна из таких консультантов, объясняла мне в 2016 году, что владельцам следует придерживаться “индустриального стиля середины века”. “Главное, чтобы помещение не выглядело захламленным и старым”, – добавила она.

Листая историю своего десятилетнего профиля на Airbnb, я вижу множество сходных помещений с белыми стенами: лиссабонская квартира на вершине холма, где нам с Джесс пришлось заплатить штраф за опоздание; севильский дворик с впечатляющими деревянными ставнями; стеклянная коробка в лесу на севере штата Нью-Йорк, принадлежащая модели, ставшей ресторатором; стерильная студия “под лофт” в Токио, находящаяся в крошечном здании посреди плотно застроенного города; безупречная парижская квартира в районе Монмартра с идеальной коллекцией книг по искусству. Я побывал во всех этих местах, но в каком-то смысле они были одним местом, заключенным в моем аккаунте и ни к чему не относящимся. Конечно, реальные города по-прежнему существовали. Обычные люди вели в них свою жизнь с той насыщенностью и индивидуальностью, которую не может охватить ни одна поездка. Однако мое знакомство с этими местами оказывалось ограниченным, и я ориентировался на опыт, который подкреплял мою собственную точку зрения – вкусовой профиль, созданный на основе всех моих личных данных в интернете. Я ощущал, что живу в инстаграм-версии любого такого места – в неглубоком, поверхностном интерактивном образе, который в конечном итоге не отражает реальность. Более того, такое изображение заслоняло реальность, делало ее более труднодоступной. Это ощущение – что истина и подлинность ускользают от нас, а цифровые посредники мешают искать их, – похоже, лежит в основе Мира-фильтра.

В последние годы на стенах городов, где Airbnb является доминирующей силой, начали появляться граффити против этой площадки. “Остановите Airbnb и туризм” и “Наши города превращаются в товар” в Афинах. “К черту Airbnb” в Венеции. “Один турист Airbnb выживает 2–3 студентов из нашего города” в португальской Коимбре. (Это были протесты против алгоритмов, а также против общего доминирования американских компаний из Кремниевой долины.) Барселона и Берлин приобрели известность своим жестким регулированием Airbnb, введя ограничения относительно того, кто и на какой срок может сдавать свое жилье на платформе. Возникла обратная протестная реакция на агрессивные тарифы платформы и неряшливое одобрение ненадежных хозяев. Может быть, в моду возвращаются отели – первоначальный типовой опыт? Но я никогда не отказывался от Airbnb. Меня слишком привлекает это абстрактное обещание – прожить несколько дней подлинной жизнью, отличной от вашей собственной, воображая себя, например, скульптором в Лиссабоне или музыкантом в Токио. Для меня иллюзия туризма становится полнее, если я останавливаюсь в настоящей квартире – хотя, конечно, она остается иллюзией.

Компания Airbnb осознает эффект уплощения. В конце 2021 года я разговаривал с Чески, нынешним генеральным директором Airbnb. Это был звонок через Zoom: Чески находился у себя дома в Сан-Франциско, но фильтр полностью размывал фон. Он говорил быстро и непоколебимо, тоном человека, который уверен в своем мнении по любому поводу. “Я пытаюсь усвоить уроки избыточного туризма. Я не считаю, что в мире слишком много туризма; я полагаю, что избыточный туризм – это в основном слишком много людей в одном месте в одно время, – заявил он. – Если бы вы могли создать идеальную картину, то распределили бы людей достаточно равномерно по различным точкам в разные даты и не перегрузили бы ни одно место”. Чески родился на севере штата Нью-Йорк, хотя это место не так романтизировано, как архетипичный район Хадсона, куда стекаются городские жители: “В мой город едет не так много людей, но на самом деле он довольно милый”.

Чески сказал, что Airbnb сосредоточилась на решении этой проблемы “перераспределения путешествий”. Поскольку технологические платформы редко комментируют масштабность вызванных ими социальных изменений, предпочитая преуменьшать собственное влияние, меня удивило его признание того, что Airbnb влияет не только на то, как люди путешествуют, но и на то, куда они едут, играя активную роль в выборе места. “Мы направляем спрос туда, где у нас есть предложение, в города, которые хотят этого”, – сказал он. Как и другие виды контента в Мире-фильтре, география страдает от проблемы обнаружения. Трудно найти конкретное место для путешествия, если существует множество вариантов; рекомендации должны подсказывать интересные точки, но в то же время предлагать то, что знакомо и узнаваемо. Как отмечает Чески, пользователи склонны придерживаться популярных маршрутов: “У нас на Airbnb сто тысяч городов и городков. Но люди не держат в голове сто тысяч мест; они держат около десятка, и эти десять – те, о которых они узнали из телепередач на Netflix. Все хотят поехать в Париж из-за сериала «Эмили в Париже»”.

Я спросил Чески, каковы, по его мнению, последствия того, что так много людей посещают одни и те же места, используя его цифровую платформу, а их выбор и вкусы зависят от того, что они там находят. “Вы затронули один из главных вопросов нашего времени: каково наше отношение к месту? Стало ли национализма больше или меньше в мире, в котором люди могут свободно перемещаться по странам?” – спросил он. В конечном итоге Чески считает этот сдвиг положительным: “Оптимист во мне надеется, что следствием всего этого станет то, что мир немного уменьшится. Если вы можете сделать физический мир меньше, это почти всегда хорошо. Думаю, это и есть конечная цель”. И все же это видение малости находится под эгидой и контролем