Читать книгу - "Архитектура. Как ее понимать. Эволюция зданий от неолита до наших дней - Мария Борисовна Элькина"

в истории городом, где пешеходные и транспортные потоки оказались физически отделены друг от друга. Тут есть и гуманистическая, и технологическая составляющая. По городу всегда безопасно ходить пешком, и в то же время каналы становятся самостоятельной реалией, таким же окном в мир, как сегодня железные дороги или автомобильные трассы, с той разницей, что последние редко удается интегрировать в среду так же органично.

Город-коллаж

Вид на купол собора Сант-Андреа-делла-Валле, Карло Мадерна, Карло Райнальди, Карло Фонтана, 1590–1670 годы, Рим

Церковь Сант-Андреа-делла-Валле, Рим, 2008. Акварель, тушь, бумага

Рим состоит из нескольких наложенных друг на друга разного типа городов.

Столица античной империи была хаотичным мегаполисом с форумами по центру, сегодня в основном превращенными в археологический парк.

Сердцевина Рима, знакомая нам, – средневековый город с узкими, без порядка расположенными улицами и частыми площадями, или, как их называют в Италии, piazza и piazetta.

В XVI веке папы предприняли попытку сообщить Риму пространственную цельность, превратить его в барочный город широких диагоналей. Поскольку снести его целиком было решительно невозможно, понтифики старались придать как можно большую внятность тому, что уже построено. Прямые лучи пронизывали старый город, становясь его направляющими стержнями. Купола в новой структуре играют важную роль: они возвышаются над застройкой и служат ориентирами, как бы собирают хаотичные улочки вокруг себя.

По правде сказать, до конца своей цели реконструкция Рима не достигла – многочисленные доминанты возникают перед взглядом прохожего вдруг, словно из ниоткуда. Растерянность только усиливается. Прекрасно видя собор, вы можете плохо представлять себе, как попасть к нему, потому что в следующую минуту он снова исчезнет из виду.

Сила жеста, предпринятая католической церковью во времена контрреформации, сравнима с тем, что делали современные архитекторы на рубеже прошлого и нынешнего веков: они тоже вторгались в существующую среду ярким жестом, нарушая ее демократичность и перестраивая, с большим или меньшим успехом, сложившуюся иерархию пространств.

От канала до канала

Амстердам, Нидерланды

Церковь Святого Николая, Амстердам, 2014. Акварель, тушь, бумага

В XIII веке Амстердам появился на месте, где река Амстел впадает в море. Он был не вполне обычным средневековым городом, поскольку землю для строительства приходилось осушать, прорывая каналы. Хоть Амстердам изначально и не распланирован строго, в расположении его частей присутствует регулярность, выраженная в довольно четком разделении на кварталы. Хорошо известные сегодня очертания столица Нидерландов обрела благодаря плану 1607 года, увеличивавшему его территорию в четыре раза. Один из интереснейших градостроительных проектов в истории продолжал уже заданный мотив каналов, впадающих в большую воду с двух сторон, и представлял собой синтез регулярной сетки улиц и радиально-концентрической системы. Земля между каналами-дугами поделена на кварталы, которые, из-за неизбежного искажения, по большей части имели форму трапеции.

Сильной стороной плана XVII века считается его дальновидность: он предусматривал рост города со временем. Каждый из каналов, Херенграхт, Кайзерграхт и Принсенграхт, в определенный момент должен был стать границей Амстердама. Вид на канал всегда дорогого стоил, в том числе и в буквальном смысле, благодаря чему сформировался характерный тип застройки. Участки и, соответственно, дома узкие, иногда шириной всего в несколько метров, и уходят далеко в глубину. У задних фасадов часто располагаются небольшие садики, а вот лицевые стали визитной карточкой столицы Нидерландов. Узнаваемый образ сложился из целого ряда факторов – и буквального регулирования, и цен на землю, и местных привычек, и климата. Кирпич, большие окна, лестница, ведущая ко входу, чердак, высокий треугольный фронтон – Амстердам ни с чем не спутаешь.

Призрачная столица

Санкт-Петербург, Россия

Вид на набережную реки Мойки в сторону Дворцовой площади, 1984. Сангина, бумага

Санкт-Петербург, хотя и появился на карте сравнительно поздно, сегодня остался самым большим цельным массивом европейской застройки XVIII и XIX веков. Причина в том, что русский царь Петр Великий, однажды спонтанно решив построить на Балтике новую столицу, действовал невероятно импульсивно. Меньше чем за четверть века он по крайней мере пять раз менял свои представления об устройстве будущего города, и каждое такое решение сопровождалось планом.

С точки зрения структуры Санкт-Петербург – сочетание широко разбросанной сети перпендикулярных кварталов и барочного города с трезубцем, расходящимся от центра и встроенным в систему рек и каналов, формально напоминающей амстердамскую. Тем не менее, и даже несмотря на то, что основатель города Петр I задумывал свое детище как копию европейских столиц, Петербург визуально не похож ни на один из прототипов. В белые ли ночи, в непогожие ли осенние дни, пронизанные мелкой моросью, он оставляет впечатление миража. Если искать объяснение в области нематериального, то оно будет заключаться в словах Федора Достоевского, назвавшего Санкт-Петербург самым «умышленным» городом на земле. Действительно, плод воображения, обретая физические очертания, должен оставаться хотя бы немного эфемерным.

Фактически же дело в штукатурке, которой большая часть домов в центре города облицована из-за того, что на берегах Невы очень долго не могли научиться производить кирпич хорошего качества. Кроме того, для Петербурга характерно русское расточительное отношение к пространству, его улицы и площади на порядок шире европейских.

Сам Петр увидел крайне мало из того, что задумал, – до нас от его времени дошло всего несколько построек. Нужно было 200 лет на то, чтобы замысел воплотился, и Петербург превратился в бесконечные коридоры стоящих вплотную друг к другу фасадов вдоль улиц и набережных.

Декорация

Колоннада на площади Святого Петра, Джан Лоренцо Бернини, 1656–1667 годы, Рим, Италия

Колоннада площади Святого Петра, Рим, 2017. Уголь, бумага

Улицу как театр городской жизни справедливо считать восточным изобретением. На Западе традиционным местом собраний и сборищ является площадь. В древних Афинах это агора, в Риме – многочисленные форумы. Античные площади были одновременно торжественны и многолюдны. В средневековой Европе рыночные площади непременно служили и физическим, и смысловым центром, в них событийность превалировала над внешним впечатлением. Итальянское слово piazza и сейчас остается важной частью словарного запаса всякого архитектора как обозначение феномена живого дружелюбного пространства. Неотъемлемой функцией и античной, и средневековой площади была торговля, обмен между людьми. В Новое время смыслом существования открытых городских пространств стала эффектность.

Наиболее талантливо и наглядно эта идея выражена на площади Святого Петра в Риме, перед знаменитым собором. Архитектор Джан Лоренцо Бернини обрамил ее четырьмя рядами колоннады лаконичного тосканского ордера. Сама ее величественная