Читать книгу - "Маг воды. Том 4 - Саша Токсик"

«Помнишь все те блестящие вещи, которые ты собрала в пиратском лагере?»

«Конечно! Капля всё спрятала у себя! Золотые колечки, серебряные цепочки, красивые камушки! Капля молодец!»

«Ты молодец. Но сейчас нужно вернуть некоторые из них. Те, которые смогут узнать владельцы. Украшения с гравировками, обручальные кольца, амулеты с русалочьими камнями, которые делала жена купца. Монеты оставь, их всё равно не опознать и хозяевам не вернуть».

«Но… но это же наши блестяшки! Капля их нашла!» — в её голосе послышалась обида.

«Я знаю, малышка. Но эти вещи принадлежали хорошим людям, которых обидели плохие дяди. Мы должны вернуть их. Это правильно».

«Ладно», — она сделала вид, что вздохнула, и на поверхности воды появились пузырьки. — Но монетки Капля оставит?'

«Монетки твои. И русалочьи камни тоже, кроме тех, что в готовых амулетах».

«Хорошо! Капля сделает! Куда положить?»

Я огляделся и заметил в трофейной пиратской лодке старую холщовую сумку, небрежно брошенную под сиденьем.

«Видишь ту сумку в лодке? Незаметно положи вещи туда. Только осторожно, чтобы никто не увидел».

Следующие несколько минут я делал вид, что рассматриваю горизонт и проверяю крепления на нашем катере. Краем глаза наблюдал, как вода у пиратской лодки едва заметно заколыхалась, и сумеа слегка округлилась, словно в неё что-то добавилось.

Я сам до конца не понимал, как Капля это делает. Это была не магия в обычном понимании, а какое-то изначальное свойство духа стихии.

Когда Ильинская закончила опрос семьи Воробьёвых и перешла к Волнову, который кратко подтвердил, что видел возвращение спасённых, я подошёл к пиратской лодке и «случайно» заметил суму.

— Капитан Ильинская, — окликнул я её. — Кажется, здесь что-то есть.

Она подошла быстрым шагом. Я поднял сумку и открыл её, изображая удивление.

— Похоже на награбленное имущество, — сказал я, высыпая содержимое на песок.

На солнце заблестели золотые и серебряные украшения, несколько колец с гравировками, женские серьги тонкой работы, и, что самое важное, с десяток амулетов с русалочьими камнями в серебряной оправе, каждый уникального дизайна.

— Мои амулеты! — Степан Воробьёв бросился к нам так быстро, что чуть не упал, всё ещё пошатываясь от последствий удара. — Это работа моей жены!

Он поднял один из амулетов дрожащими руками, рассматривая его так, словно не верил своим глазам.

— И кольца… Господи милостивый, наши обручальные кольца! — он схватил два простых золотых кольца. — Марья! Марья, смотри!

Его жена подбежала, и Степан надел кольцо ей на палец с такой нежностью, словно они снова стояли перед алтарём. Марья расплакалась, но на этот раз это были слёзы радости.

Ильинская смотрела на меня с нескрываемым изумлением, явно пытаясь понять, откуда взялась эта сумка, и почему её не заметили раньше. Я пожал плечами с самым невинным видом.

— Должно быть, пираты сложили сюда вещи перед своим побегом, — сказал я спокойно. — В суматохе я не сразу заметил.

Она прищурилась, явно не веря ни единому слову, но сказать что-то при свидетелях не решилась. Просто кивнула.

«Видишь, малышка? Мы сделали хорошее дело. Эти люди так рады вернуть свои вещи», — мысленно похвалил я Каплю.

«Люди странные! Льют воду, когда грустно, и льют, когда радостно. Как вы сами понимаете, когда вам что?»

«С опытом приходит», — уклончиво ответил я.

Тем временем Ильинская закончила составлять опись возвращённого имущества и вернулась к трупам пиратов, которые всё ещё лежали ровным рядом на песке.

— Нужно позаботиться о телах, — сказала она, больше себе, чем окружающим. — В такую жару…

Она достала свой боевой жезл. Прошла вдоль ряда тел, остановилась в центре и подняла жезл вертикально вверх.

— Всем отойти на несколько шагов, — скомандовала она.

Мы послушно отступили. Ильинская закрыла глаза, сосредотачиваясь, и начала плавно водить жезлом в воздухе, выписывая сложный узор. Воздух вокруг неё похолодал. Резко и ощутимо, словно кто-то открыл дверь в ледник.

От жезла начал исходить голубоватый туман, медленно расползающийся по земле как утренний морозец. Когда он достиг первого трупа, по телу пробежала волна инея, превращая кожу в подобие воска. Туман полз дальше, накрывая тело за телом, и каждое из них покрывалось тонкой ледяной коркой.

Но это было только начало.

Ильинская резко опустила жезл, почти воткнув его в песок, и от точки удара во все стороны разбежалась настоящая волна холода — видимая глазу, как рябь на воде. Она накрыла все восемь тел одновременно, и температура упала так сильно, что наше дыхание начало превращаться в пар.

Трупы застывали на глазах. Не просто покрывались льдом — промерзали насквозь, превращаясь в ледяные статуи. Конечности, застывшие в неестественных позах смерти, теперь стали твёрдыми как камень. Одежда превратилась в хрупкую ледяную корку. Даже песок вокруг тел покрылся изморозью.

— Теперь их можно транспортировать, — сказала Ильинская, убирая жезл. — Они сохранятся до Синеозёрска для опознания и захоронения.

Стражники с патрульного катера принялись таскать тела пиратов. Быстро и сноровисто.

— Грузите аккуратнее! — прикрикнула Ильинская. — Это всё-таки тела людей, пусть и преступников.

Пока стражники занимались погрузкой, она подошла ко мне.

— Господин Ключевский, объясните, пожалуйста, как добраться до пиратского лагеря. Мне необходимо провести осмотр места происшествия.

Я подробно описал маршрут по протокам. Какие ориентиры искать, где сворачивать, как не пропустить замаскированный вход в заводь. Она внимательно слушала, делая пометки и изредка задавая уточняющие вопросы.

— Что ж, полагаю, на этом наше с вами взаимодействие завершено, — она неожиданно протянула мне руку для рукопожатия. — Доставьте господина Воробьёва и его семью в Трёхречье в целости. Это всё, о чём я прошу.

— Даю слово, — ответил я, пожимая её руку.

Пальцы у неё были холодными, последствие магии льда.

Вскоре с борта катера на воду спустилась небольшая шлюпка.

Она с характерным гудением движетеля отошла от берега, направляясь к протокам. Патрульный катер последовал за ней, держась в десятке метров позади.

— Ну что ж, — сказал Волнов, первым нарушив молчание. — Пора и нам двигаться. До Трёхречья ещё путь неблизкий.

* * *

Рассадка по судам прошла с некоторой суетой. Степан Воробьёв попытался было направиться к своей лодке, но покачнулся на третьем шаге, и Надя властно взяла его под локоть, а Марья подхватила под второй.

— Никуда вы не поплывёте в таком состоянии, — сказала наш медик тоном, не терпящим возражений. — У вас явное сотрясение мозга, возможно, лёгкой степени, но это