Читать книгу - "Маг воды. Том 4 - Саша Токсик"

но никто, никто не предупредил, что будет так… так страшно и мерзко, и что я буду чувствовать себя такой беспомощной!

Она всхлипнула особенно, и вдруг — совершенно неожиданно для меня и, судя по мгновенному румянцу на её щеках, для себя самой — сделала неуверенный шаг вперёд и уткнулась лицом мне в плечо, отчаянно разревевшись.

Я осторожно обнял девушку одной рукой, стараясь, чтобы жест получился успокаивающим и дружеским. Другой рукой я полез в карман и достал платок. Привычки человека благородного происхождения оказываются полезными в самых неожиданных ситуациях.

— Возьмите, пожалуйста, — сказал я, осторожно отстраняя её от себя и протягивая платок. — Вытрите слёзы. Всё не так страшно, как кажется.

Она взяла платок дрожащими пальцами, а затем, вытащив из кармана формы небольшое зеркальце принялась с его, помощью приводить себя в порядок.

— Я… простите меня, — она подняла глаза. — Это совершенно непрофессионально с моей стороны. Абсолютно недопустимое поведение для офицера стражи. Я не должна была, тем более перед гражданским лицом…

— Вы не должны извиняться за то, что вы человек, — мягко остановил я её самобичевание. — И вы не виноваты в том, что произошло сегодня. Более того, вы прибыли на место происшествия удивительно быстро, учитывая, что речные пираты обычно нападают в местах, далёких от патрульных маршрутов. Вы хорошо выполняете свою работу для человека с недельным опытом самостоятельной службы.

Она подняла на меня покрасневшие глаза, в которых читались одновременно надежда и недоверие.

— Вы… вы правда так думаете? Но я же ничего не сделала! Эти люди мертвы, а я даже не знаю, как правильно оформить протокол на такое количество трупов!

— Послушайте меня внимательно, — я говорил спокойно и размеренно, глядя ей прямо в глаза. — Сейчас у вас есть выбор, и от него зависит очень многое, не только для вас, но и для тех людей, которые ждут нас на берегу.

Она слушала, затаив дыхание.

— Вы можете действовать строго по протоколу, который вас учили соблюдать в академии. Задержать всех нас для дачи показаний, вызвать следственную бригаду из Синеозёрска, устроить долгое и мучительное разбирательство с допросами, очными ставками, экспертизами. Это займёт весь день, возможно несколько дней, и в итоге следователи придут к тому же выводу, к которому можно прийти прямо сейчас — речные пираты мертвы, их жертвы спасены, справедливость восторжествовала. Но за эти недели семья Воробьёвых будет вынуждена снова и снова переживать кошмар того что случилось с ними, давая показания разным чиновникам.

Я сделал паузу, позволяя ей осмыслить сказанное.

— Или вы можете поступить так, как подсказывает вам совесть и здравый смысл. Собрать показания свидетелей прямо сейчас, пока их воспоминания свежи и не искажены временем. Осмотреть лагерь пиратов, я подробно объясню вам, как туда добраться по протокам. Убедитесь, что я не обманываю вас насчёт произошедшего там. А потом напишете в рапорте правду, но такую правду, которая будет милосердна ко всем участникам этой истории. К семье Воробьёвых, которые пережили достаточно ужаса и заслуживают покоя. К вам самой, потому что успешное завершение первого серьёзного дела без лишней бюрократии, это отличное начало карьеры. И да, ко мне тоже, потому что у меня есть важные дела в Трёхречье, и я не могу позволить себе застрять здесь на неопределённый срок.

Она молчала, нервно покусывая нижнюю губу, и я видел, как в её голове идёт мучительная борьба между вызубренными инструкциями и простым человеческим состраданием.

— Кроме того, — добавил я, решив окончательно склонить чашу весов, — с нами едет квалифицированный врач, доктор Светлова. Пострадавшие нуждаются в профессиональной медицинской помощи, особенно Степан Воробьёв, у него почти наверняка сотрясение мозга от удара веслом по голове. Мы даём вам слово чести, что доставим их в Трёхречье к лучшим лекарям. Но для этого нужно, чтобы вы позволили нам отправиться в путь как можно скорее.

— Но мне нужно и лагерь обследовать, чтобы подтвердить показания, и проследить, чтобы пострадавшие благополучно добрались до города… — она растерянно развела руками. — Я не могу разорваться на две части!

— Именно поэтому самое разумное будет, это разделить обязанности, — я улыбнулся ей ободряюще. — Вы выполняете свой служебный долг, проверяя место преступления. Мы выполняем человеческий долг, доставляя раненых к врачам. Каждый делает то, что у него получается лучше.

Она снова закусила губу, потом глубоко вздохнула и выпрямилась, пытаясь вернуть хотя бы подобие официального вида. Получилось не очень убедительно. Сложно выглядеть грозным представителем закона с красными от слёз глазами. Но попытка заслуживала уважения.

— Смотрите, господин Ключевский, вы мне обещали, — она старалась говорить строго, но голос предательски дрожал. — Если что-то случится с ними по дороге, если они не доберутся до Трёхречья в целости и сохранности, я… я вас найду и привлеку к ответственности по всей строгости закона!

Она осеклась, осознав некоторую абсурдность своей угрозы, и вдруг добавила совсем тихо, почти шёпотом:

— Спасибо вам. За понимание, и… и за платок.

— Оставьте его себе, — сказал я. — думаю, он вам еще пригодится.

* * *

Мы вышли из камышей почти одновременно, но совершенно по-разному. Ильинская шла впереди, старательно выпрямив спину и подняв подбородок, каждый её шаг был подчёркнуто официальным, словно она маршировала на параде перед начальством.

Она успела кое-как привести себя в порядок. Получилось не идеально, но хотя бы лицо больше не напоминало траурную маску.

Я шёл следом неспешно, давая ей возможность восстановить авторитет в глазах окружающих.

Надя присела на корточки и доставала какое-то средство из своего саквояжа для Марьи Воробьёвой. Видимо, успокоительное.

Она встретилась со мной взглядом, и я едва заметно кивнул ей, показывая, что проблем не будет. Она слегка нахмурилась, видимо не слишком доверяла излишне эмоциональной для свой должности стражнице.

Ильинская поднялась на свой катер, и вернулась одним из стражников. Тот принес с собой кожаный планшет с зажимом для бумаг.

Вместе они принялись достаточно быстро и ловко опрашивать семейство Воробьевых. В привычной деятельности к ней быстро вернулось самообладание. Вера задавала вопросы, а её подчинённый стенографировал.

Тем временем, я отошёл чуть в сторону, к кромке воды, где тихо плескались мелкие волны. Нужно было решить вопрос с награбленным имуществом, причём так, чтобы это выглядело естественно.

«Капля, малышка, мне нужна твоя помощь», — мысленно позвал я.

«Капля слушает! Что Капле сделать?» — она тут же отозвалась, и я почувствовал её присутствие совсем рядом,