Читать книгу - "Демон, которого ты знаешь - Айлин Хорн"

поводу пациентов, прекративших принимать лекарства. Как будто этим можно объяснить все на свете! Как-то раз, роясь на свой страх и риск в больничных архивах в поисках дополнительных материалов, касающихся Кезии, я наткнулась на несколько фотокопий полицейских протоколов. В них, в частности, рукой Марка было написано, что Кезия принимала все прописанные медиками препараты. Меня почему-то очень тронули и взволновали строки, в которых он крупным, четким, очень мужским почерком отмечал, что накануне выходных, перед тем как он сменился, закончив работу, «состояние Кезии было стабильным, но немного угнетенным».

В конце предыдущего сеанса мы с Кезией говорили о том, что люди перед тем, как завершить общение и расстаться, обычно не говорят «до свидания» – «включая вас, доктор Гвен», заметила моя пациентка.

– Люди обыкновенно говорят «пока», «до скорого», «увидимся» или «ну, давай», но практически никогда не произносят полностью выражение «до свидания». А вы знаете, что это означает «да пребудет с вами Господь»?[32]

Я мысленно отметила для себя эту часть разговора, поскольку речь шла о детали, которая, видимо, имела для пациентки большое значение. Во время следующей встречи я решила напомнить ей о ее словах, когда мы в нашей беседе стали понемногу приближаться к обсуждению совершенного ею преступления. Она сказала, что виделась с Марком в пятницу днем, то есть за три дня до убийства, которое произошло в понедельник.

– Это был последний раз, когда вы с ним разговаривали перед тем, как вы убили его?

Услышав мой вопрос, Кезия поморщилась, но я была уверена, что к этому времени она знала, что у меня нет желания причинить ей душевную боль. В то время мне уже было хорошо известно, что в определенные моменты, если говорить прямо, без обиняков, это может помочь людям честно рассказать о совершенных ими преступлениях, – тем самым я как бы даю им понять, что готова их выслушать. Я вспомнила теорию, авторы которой сравнивали совокупность рисков совершения актов насилия с велосипедным замком, – мне было любопытно узнать, какой была последняя «цифра» на лицевой стороне этого замка, завершившая роковую комбинацию в тот день, когда Кезия убила Марка. Была ли это какая-то мелкая деталь, которая почему-то привлекла ее внимание во время их последнего прощания? Породить дальнейшую цепь событий, закончившихся трагедией, мог любой, даже самый крохотный и неприметный «рычажок».

Кезия сидела совершенно неподвижно, плотно сжав губы, – вероятно, собиралась с духом. Я вдруг обратила внимание на то, что с того момента, как мы с ней начали наши сеансы психотерапии, ее внешность существенно изменилась. Теперь на ней был чистый спортивный костюм, волосы тщательно расчесаны и туго заплетены в косы, аккуратно уложенные на голове. Я сказала, что хорошо понимаю, насколько трудно ей говорить о смерти Марка, но если она облечет случившееся в слова, это может помочь ей самой разобраться в том, что произошло.

– Не думаю, что мне хочется продолжать в этом разбираться, – едва слышно произнесла она. – Знаю – это случилось потому, что я плохой человек.

Прежде Кезия никогда не употребляла такое словосочетание, и я повторила его вслух, полагая, что это важно:

– Плохой человек?

На протяжении долгого времени Кезия, казалось, принимала официальную версию, согласно которой она совершила преступление по причине болезни. Мысль о том, что в случившемся виновата она сама, а не болезнь, по-видимому, была совершенно новой для Кезии.

Поскольку она замолчала, явно не желая продолжать, я вернулась к своему изначальному вопросу и поинтересовалась, сказал ли ей Марк «до свидания» во время их последней встречи, то есть использовал ли он именно это выражение?

– Нет! – воскликнула Кезия. – Он сказал «пока». Просто «пока». Он повторил это слово два раза.

Затем Кезия поведала мне, что это дважды повторенное слово и тон, каким Марк его произнес, почему-то вызвало у нее отчаянный страх. Ей вдруг показалось, что в такой форме прощания таился какой-то скрытый смысл. Почему-то она решила, что в ней зашифрован намек на то, что жить ей осталось совсем недолго. Марк как бы передал ей закодированное сообщение о том, что демон, властвующий над ним, намерен ее убить, причем очень скоро. Когда Кезия рассказывала об ужасе, который охватил ее в тот момент, лицо у нее потемнело.

– Все выходные я оставалась в своей комнате, без конца повторяя его слова. Пока. Пока. Я ходила по комнате взад и вперед и чуть не протоптала на ковре тропинку. Я не могла спать. Мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В тот момент, когда Марк снова появился в интернате, я все еще находилась в этом мире, но только «пока». Я знала, что скоро умру.

Кезия лихорадочно раздумывала, что же делать. И вдруг ей пришла в голову мысль убить Марка.

– Я подумала, это будет правильно, – сказала она. – Мне казалось, у меня нет другого выхода.

Я ждала, что пациентка продолжит, но, поскольку она молчала, решила, что будет лучше немного ее подтолкнуть, дав ей что-то вроде подсказки.

– А вы не могли кому-нибудь обо всем рассказать?

Как только я произнесла вопрос вслух, он показался мне глупым. Кезия отрицательно покачала головой и заплакала, но вскоре взяла себя в руки и принялась вытирать слезы руками. Она была готова и стала описывать тот день, когда совершила убийство.

– Наступило утро понедельника. Хлопнула дверь, и я услышала внизу голос Марка. Войдя с улицы в здание, он позвал меня. Я выскочила из комнаты на лестничную площадку. Он в это время зашел на кухню, и я знала: он сделал это, чтобы взять нож. Значит, решила я, как только я тоже окажусь на кухне, он станет тыкать в меня лезвием ножа, пока я не умру. Нужно было куда-то бежать. Я сняла обувь, чтобы он не услышал моих шагов на лестнице. Мне хорошо была видна входная дверь интерната, она находилась всего в нескольких футах от меня. Солнечные лучи, проникая сквозь оконные стекла, ложились розовыми, зелеными и желтыми световыми квадратами на пол. Я решила, что выскочу в парадную дверь, спущусь по ступенькам крыльца и брошусь бежать по улице прочь от угрожавшей мне опасности. Я полагала, что на улице Марк не посмеет меня убивать. Марк снова окликнул меня и спросил, не хочу ли я выпить чашку чаю. Я поняла, что мне придется встретиться с ним лицом к лицу. Я не смогла бы убежать от демона в человеческом обличье. Единственным спасением было застать его врасплох. Поэтому я вошла на кухню и бросилась к нему, схватив со стойки нож, потом еще один. Я стала наносить демону