Читать книгу - "Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос"

75. Никто не может иметь духовное ощущение и жизнь в простом смысле божественной и влиянной Премудрости, если только прежде не умертвил себя целостным отвержением своих чувств и разума[122].

76. Наилучшее учение, в котором должен упражняться духовный человек — оставить всё идти своим чередом или почитать за добро и не вмешиваться ни во что, к чему не обязывает его звание. Ибо душа, всё оставляющая, чтобы обрести Бога, всё обретает в вечности[123].

77. Есть души, которые ищут лишь покоя, и другие — которые ищут его, но не наслаждаются. Есть те, которые страдают, и те, которые жаждут страдания. Первые пребывают так, как есть, вторые идут вперёд, третьи бегут, а последние летят.

78. Чувствовать зло и погибель, которые состоят в увеселениях, и почитать их за муку есть свойство истинно умершего.

79. Внутренняя радость и мир суть плоды Духа, рождённого из Бога, и никто не может получить их, кроме того, кто отвернулся от основания сердца и отбросил самого себя.

80. Если даже хорошие люди бывают подгоняемы скукой или негодованием, на их примере можно увидеть, что вскоре это проходит. Ты же должен или стараться, чтобы тебя подобное не подгоняло совсем, или (ежели ты уже подгоняем) спешить скорее освободиться и не закосневать в этом, ибо это повреждает тебя в лучшей твоей части, возмущает твои помыслы и беспокоит твой дух.

81. Из всех духовных советов более всего пекись об этих: смотри не на немощи других, а лишь на свои собственные; пребывай в молчании и при том веди постоянную внутреннюю жизнь; умерщвляй и отвергай себя всегда и во всём[124]. Посредством этого освободишь себя от многих недостатков и немощи и, напротив, обретёшь многие славные добродетели.

82. Укроти себя в этом и старайся никогда ни о ком не судить худо, ибо подозрительные мысли, которые кто имеет о ближнем, разрушают чистоту сердца, делают так, что душа выходит из своего средоточия, и так отнимают у неё покой.

83. Ты никогда не будешь состоять в совершенном отвержении и предании себя, покуда ещё глядишь на людей и жертвуешь себя идолу Что-об-этом-скажут. Душа, ходящая на внутреннем пути, потеряет себя и рассеет, если, имея дело с тварями и находясь в их обществе, обратится к разуму. Нет в таком случае иного совета, кроме как не слушать их совсем, но помнить, что Бог позволяет, чтобы с нами приключилась та или иная досада или поругание, дабы смирить нас, уничтожить и привести к тому, чтобы мы жили во всём кротко, ничего не считая своим.

84. Подумай о том, что Бог более почитает такую душу, которая праведно предана и кротка внутренне, нежели те, что творят чудеса, пусть они хоть воскрешают мёртвых.

85. Много таких душ, которые хоть и упражняются в молитве и размышлении, но пребывают несовершенными и полными самовлюблённости, поскольку не умертвили себя и не укротили склонностей своего естества.

86. Почитай за известное и всеобщее правило, что нельзя причинить ни досады, ни поругания такой душе, которая презирает сама себя и признаёт собственное ничтожество.

87. Наконец, надейся, страждуй, молчи и имей терпение. Не позволяй ничему ни обеспокоить тебя, ни устрашать, ибо всё проходит и имеет конец; один лишь Бог постоянен, и терпение всё побеждает. Кто имеет Бога, тот имеет всё; а кто Его не имеет, тому всего не хватает.

ГЛАВА IX

О том, что душа должна познать свою бедность, если хочет обрести внутренний мир

88. Если бы душа никогда не впадала ни в какие прегрешения, то не могла бы познать основу своей бедности, даже если бы часто слышала разговоры о ней и читала много духовных книг. Сокровища мира нельзя обрести прежде, чем познаешь свою слабость и свою бедность; ибо никакое лечение не принесёт пользы там, где не ощущается и не признаётся никакая болезнь. Потому Бог позволяет, чтобы ты впадал то в одно, то в другое прегрешение, дабы, усмотрев свои частые падения, мог верно распознать их и твёрдо знать, что ты лишь сущее Ничто, какая [вера] и есть основание истинного мира и совершенного смирения. И чтобы ты, о человече, кем бы ты ни был, мог лучше познать свою бедность, я хочу ясно удостоверить тебя о ней представлением некоторых прегрешений, которые ты найдёшь в себе.

89. Ты столь чувствителен и столь нежен, что если когда-либо идёшь куда-то и тебя кто-то немного задержит (или случится на дороге что-то иное, что тебе воспрепятствует), — ты от досады тотчас лезешь из кожи вон. Если кто не возвращает тебе долг или что-то ещё, что ты ему дал на сохранение, или сопротивляется и не отдаёт, то, на что, по твоему суждению, у тебя есть право, — ты сильно гневаешься на это. Если ты видишь некоторый порок у твоего ближнего, — ты (вместо необходимого сожаления об этом и воспоминания о том, что ты немощный человек) или нападаешь на него суровыми словами, или даже посмеиваешься над ним. Если ты желаешь чего-то, что тебе прибыльно или может служить твоей выгоде, и не можешь получить этого, — то предаёшься негодованию, досаде и сетованию на это. Если тебе оказывается даже малое посрамление, поругание или клевета, — то с гневом ругаешь и жалуешься; то есть, от малейшей подлости выходишь из себя и позволяешь беспокойству, негодованию и гневу овладеть всеми твоими чувствами[125].

90. Ты охотно желал бы укротить своего ветхого человека и соблюдать это или подобное ему упражнение покаяния, но так, чтобы это делалось терпением другого; и когда тобой овладеет нетерпение, ты весьма искусно складываешь вину на другого и не думаешь, что сам себе несносен. Когда же проходит жар и смущение, то будто бы надеваешь одежду добродетели, умеешь весьма тонко притворяться и приводить верные цитаты и духовное учение; пороков же своих исправлять не хочешь. И хотя за это ты свободно жалуешься на себя другим и делаешь вид, будто сильно злишься на себя, это делается скорее для того, чтобы извинить себя перед всеми за заметные недобродетели и получить благосклонность и уважение окружающих, чем из побуждений истинного смирения.

91. Иногда ты столь притворен, что осмеливаешься представлять, будто бы это делается не из негодования и гнева, но что ты жалуешься на своего ближнего из ревности к справедливости. А порой