Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

эту торжественную гарантию в качестве цены своего посредничества. Вероятно, Агафокл дал и своим внутриполитическим противникам определенные гарантии, ибо иначе он едва ли смог бы заключить запланированное соглашение.

Снова показалось, что карфагеняне достигли успеха в своей сицилийской политике. И снова уже через немного лет оказалось, что они неверно оценили ситуацию, потому что неверно оценили Агафокла. Уже очень скоро этому предприимчивому политику удалось добиться своего избрания полководцем и «стражем свободы» (Диодор) и, опираясь на эту должность, занять господствующее положение в раздираемом внутриполитической борьбой греческом городе Сиракузах. Впрочем, свои слишком честолюбивые планы он еще не претворял в действительность, так как олигархическая корпорация шестисот еще имела в городе довольно сильные позиции. В 316–315 гг. Агафокл наконец устранил последнее препятствие на пути к тирании. В результате кровавого переворота (за один день было убито, видимо, более четырех тысяч сиракузян) он захватил власть. После величественного выступления на народном собрании он заставил избрать себя «полномочным полководцем»[42] и передать ему «защиту города» (Диодор). Карфагеняне внимательно следили за происходящим в Сиракузах, но не предпринимали никаких дипломатических шагов против выдвижения Агафокла, ибо внутриполитические процессы в Сиракузах юридически едва ли были предметом карфагено-сиракузского договора. Даже тогда, когда тиран вооружил армию и флот и подчинил города и другие местности внутри страны, карфагеняне не могли заявить никакого протеста, поскольку во все еще действующем договоре с Тимолеонтом говорилось только о свободе греческих, а не сикульских городов[43].

Положение изменилось несколько позже — в 315–314 гг. Агафокл, который к этому времени существенно расширил военную базу своей власти, теперь осмелился напасть и на греческие города. Он завладел крепостью, которая принадлежала Мессане, и за возвращение ее мессанцам потребовал 30 талантов. Однако он не только не возвратил крепость, но даже пытался использовать удобно подвернувшийся случай, чтобы завладеть самим городом Мессаной. Так как эта попытка не удалась, он с флотом направился к мессанской крепости Милы и принудил ее к сдаче. Летом 314 г. он предпринял новую попытку завоевать Мессану. Но во время осады появились карфагенские послы (призванные мессанцами?), указавшие ему на то, что его действия противоречат договору. Они принудили Агафокла заключить с мессанцами мирный договор и возвратить им Милы. Тиран не увидел в этот момент никакой возможности осуществить свои планы и поэтому отступил перед волей Карфагена. Самое позднее после двух осад Мессаны многие карфагенские политики уже не испытывали никаких иллюзий по поводу сеющего беспокойство тирана.

Новый этап в развитии ситуации на Сицилии начался тогда, когда в 314–313 гг. сиракузские изгнанники, жившие в Акраганте, проявили инициативу, добившись создания коалиции городов Акраганта, Гелы и Мессаны, направленной против Агафокла. Боясь, что победоносный полководец сможет стать тираном, дорийские города попросили спартанцев прислать им полководца. Акротат, сын царя Клеомена, был готов принять соответствующее поручение даже без одобрения эфоров. И тарентинцы по просьбе Акротара заявили о своей поддержке. Однако выявившиеся вскоре острые разногласия привели к тому, что спартанцы были вынуждены тайком покинуть Сицилию. После этого тарентинцы отозвали свой флот. Греки вновь доказали, что они неспособны решить внутригреческие проблемы.

Теперь союзники были вынуждены просить Гамилькара о посредничестве между ними и Агафоклом. Можно было бы, конечно, спросить, почему они раньше не подключили карфагенян. Во-первых, они исходили из того, что карфагеняне не предприняли бы никакой наступательной военной акции против Агафокла, пока тот открыто не нарушит существующие договоры, а во-вторых, по «национальным» причинам они стремились решить политические проблемы греческой Сицилии греческими силами: они не хотели дать своим противникам повод обвинить их в сотрудничестве с «варварами». Основными пунктами соглашения, заключенного при посредничестве Гамилькара, были следующие: 1) греческие города Гимера, Селинунт и Гераклея, как и раньше, принадлежат карфагенянам; 2) остальные греческие города — автономны; 3) сиракузянам (не Агафоклу!) принадлежит гегемония над городами, названными во втором пункте. Статья о гегемонии — сюрприз этого договора, ведь Агафокл, злоупотребляя этой статьей, мог использовать военные силы союзников в своих целях. Включением этого пункта в текст договора он явно добился значительного успеха. Менее удивительно, что Гамилькар еще раз выразительно подчеркнул принадлежность Гимеры, Селинунта и Гераклеи карфагенянам, хотя он выступал посредником, а не партнером при заключении этого договора. Он явно считал благоразумным еще раз обезопасить карфагенские претензии от всяких неверных толкований. Проблемы сиракузских изгнанников договор, кажется, вовсе не касался.

Власть Агафокла существенно расширилась, как можно ожидать, с использованием статьи о гегемонии. Силы многих союзников, богатые доходы и сильные войска были теперь в его распоряжении. И он продолжал вооружаться, явно боясь нападения карфагенян. Действительно, в Карфагене шли жаркие дискуссии, которые наконец привели к осуждению посредника в заключении договора между Агафоклом и союзниками. Это было бы непонятно, если не знать, что названный договор, очевидно в значительной степени, усиливает позиции Агафокла. И это были не обязательно «ястребы», осуждавшие дипломатическую деятельность Гамилькара.

Акрагантинцы и гелейцы теперь явно стремились к соединению с Агафоклом. Во всяком случае, сиракузские изгнанники, кажется, в 312/11 г. большей частью покинули эти города и собрались в Мес-сане, надеясь найти у мессанцев более сильную поддержку своей политике. Однако Агафокл, используя массивное давление, сумел разрушить союз между городом Мессаной и сиракузскими изгнанниками. Мессанцы выслали изгнанников и перешли на сторону тирана. Это не помешало ему перебить 600 мессанских и тавроменских противников его политики.

Вообще, кажется, что тогда Агафокл стремился зачистить греческую часть острова, чтобы, опираясь на более гарантированную восточносицилийскую базу, перенести войну на территорию карфагенской эпикратии. Но когда он подошел к Акраганту, чтобы превратить этот город из союзного в подчиненный, ему пришлось увидеть, что ответственные политики Карфагена не спали, а довольно точно проследили его путь, ибо неожиданно флот из 60 карфагенских кораблей появился вблизи Акраганта, и это заставило его авангард остановиться. Однако насколько он был уже готов больше не уступать карфагенскому давлению и ответить на вызов Карфагена, он ясно продемонстрировал тем, что после снятия осады с Акраганта вторгся в карфагенскую эпикратию, опустошил сельскую местность и захватил ряд укреплений. По этой причине связи между Карфагеном и Сиракузами, в которых господствовал Агафокл, были полностью заморожены.

Сицилиотские изгнанники, лидером которых был Динократ, более не видя никакой другой возможности, предприняли попытку усилить свои позиции с помощью уже испытанного вмешательства Карфагена. Они призвали карфагенян не допустить, чтобы Агафокл подчинил своей власти «всю Сицилию» (Диодор) и тем самым также карфагенскую эпикратию. Карфагеняне, которым уже вторжение Агафокла в область их господства дало достаточный повод для нападения, теперь с 50 кораблями вошли в Большую гавань Сиракуз. Агафокл в это время проводил карательную