Читать книгу - "Керины сказки - Кирилл Ситников"

«Я верю в магию газеты! На очень крутой проект в артконцлагерь „Освенцим“ срочно ищется ландшафный дизайнер! Подробности по телефону!»

Или фото фюрерской руки с чашечкой кофе и подписью «Не сплю 3 дня (((со мной Бог и капучино!»

Старт очень крутого проекта назначили на 22-е июня. За месяц до этого Шпагина к ужасу подчинённых развернула рекламную кампанию. Аниматоры по всему миру раздавали на улицах флаеры. Были организованы флэшмобы и пресс-конференции, танковые заводы временно перешли на выпуск сувенирной продукции. А в ночь на 22-е у западной границы СССР был организован масштабный оупен-эйр с пеной, водным представлением, выступлением звёзд, а начиная с 03:59 — совместным обратным отсчётом по системе громкоговорителей.

…В параллельной реальности очень крутой проект Шпагиной действительно уложился в 4–5 месяцев. Конечно, первые пару дней параллельный Сталин тоже не верил в нападение. Даже рассматривая флаеры и слушая радиотрансляцию с оупен-эйра. Он считал шпагинскую Германию кем угодно, но только не идиотами. Это дало возможность шпагинским войскам продвинуться на несколько километров вглубь СССР. Но потом, не оценив авиаперфомансы и трендовость пехоты противника, советские войска стали навешивать шпагинцам люлей, и в новогоднюю ночь 41-го года параллельные Егоров и Кантария воткнули Красное Знамя в крышу исцарапанного русским матом Рейхстага. Очередной очень крутой проект Шпагиной подошёл к концу.

Под покровом новогоднего салюта Шпагина успела сбежать в Аргентину. Чтобы её не вычислил вездесущий «Моссад», она сменила фамилию на безликую «Гитлер» и поселилась в рабочем пригороде Буэнос-Айреса.

В такой маленькой квартире и так далеко от МКАДа она ещё не жила.

ТРУДНЫЙ КЛИЕНТ

Оглоблин проснулся среди ночи от смачного удара по лицу.

— Ах ты ж ёбыная ты скотина!!! — прокомментировал свой удар некто. Оглоблин продрал глаза и непонимающе уставился на небритого мужика, невесть откуда появившегося в оглоблинской квартире. Мужик яростно топал по ковру, пытаясь утихомирить пламя, расползающееся вокруг обронённой Оглоблиным сигареты.

— Ты кто, бля?! — возмутился Оглоблин. Ответом ему был размашистый джебб, отправивший Оглоблина в одеяло пребывать в коротком нокдауне.

— Пидорас, господи, ну какой же пидорррррас! — запричитал мужик, вернувшись к тушению пожара стоптанными туфлями.

— У тебя… у вас там на спине… Это крылья, что ли?! — пискнул Оглоблин и на всякий случай юркнул под одеяло, испугавшись, что еще одного «ответа» его лицевые кости точно не выдержат.

— Крылья… И скоро их не будет. Если узнают, что я тебе показался, мне точно ****ец. Мля, у всех люди как люди, ну почему, ПОЧЕМУ ты у меня такой долбоёб?!

— Вы это, гражданин… Полегче с выраже…

— Чего, бля?!

— Только не по лицу!!!

Закончив с ликвидацией возгорания, пернатый мужик устало сел на журнальный столик и закурил.

— И зачем я тебя только взял… — произнёс он.

— Куда взял?! — вопросило одеяло с Оглоблиным внутри.

— Я твой ангел-хранитель, дубина. Слушай, я… Я, правда, заебался. Тридцать семь лет не спал. Ладно ты жрал мамины пластинки. Но я понимаю, тебе пять лет было. Дети всегда аварийные. Но, блять, потом же мозгом можно было разжиться, чувак?! Чтобы понять элементарные правила? Например, что не надо в хинкальной называть лезгин овцеёбами, чтобы ножом не прилетело?

— Да там ***ня же, по касательной…

— По ка-са-тель-ной?! По блять мать его касательной?! — заорал ангел и поднял свитер. Выглянувший из-под одеяла Оглоблин узрел наливной шрам на ангельском теле.

— Или что не надо лампочку вкручивать, пока свет не вырубил? — ангел продолжил экскурсию по своему телу, полному шрамов, ожогов и неправильно сросшихся костей, — Под балконами срать? Бухим в море лезть? Лошадь сзади пугать? Незнакомую бабу без резины трахать? Шрамы не ищи, там просто уколы были… Да хули тут далеко ходить! Ты перед сном вчера чайник ставил?

— Ну ставил…

— А газ ты выключил?

— Блять!!!

— Да сиди, я выключил уже!

— Это всё бес меня путает, — резюмировал Оглоблин, внутренне радуясь своей восхитительной отмазке.

— А, да? Серьёзно? Бес? Это который на левом плече сидит, ***ню всякую на ухо нашёптывает?

— Точняк, братан! Он, сука! Вот тебе крест! — истово и неправильно закрестился просветлевший Оглоблин.

— Я его грохнул, когда тебе 17 исполнилось, дебил бля! Иначе ты бы еще и на герыч подсел! На меня за эту мокруху Ад охоту объявил! Я фамилию поменял, жену у сестры спрятал! Короче, чувак. Я понимаю, тебя уже в 42 *** исправишь. Но просто дай мне поспать. Просто залезь под одеяло и ничего не делай хотя бы до одиннадцати, ты меня понял?! Понял или нет?! Иначе я сам тебя грохну, клянусь Богом!

— Понял… Ну можно в туалет хотя бы…

— Под себя ссы!!! — пророкотал ангел и, хлопнув крыльями, растворился в прокуренном воздухе…

…Ангелу не спалось — адреналин разогнал навалившийся было сон. Сидя в райском баре и потягивая «Нектар» с колой, ангел грустно смотрел на группу пьяненьких купидонов, играющих в дартс; на стайку щебечущих муз, отмечающих очередную гениальную премьеру; на других хранителей — весёлых, румяных и выспавшихся, потому что их клиенты обладали хоть каким-то подобием разума и инстинкта самосохранения. Ангел Оглоблина жутко завидовал всем этим ребятам. А с другой стороны, подумал он, это его работа. Работа, которую он делал хорошо. Он не бросит своего долбоёба. Будет и дальше подставляться под ножи, ловить цветочные горшки и нырять в ледяные реки. Потому что он профессионал. Потому что он не может иначе. И он никогда не бросит Оглоблина. Оглоблин в принципе не плохой человек. Просто такой весёлый идиот. И он слаб. А слабому нужна защита. Таков Его Замысел.

Но профессионалам тоже надо спать. Поэтому, расплатившись со Святым Петром (тот иногда подрабатывал барменом — смысл было торчать с кроссвордами у Врат, когда в Рай уже 800 лет никто не попадал), ангел побрёл домой, поставил будильник на без пяти 11 и бухнулся на диван не раздеваясь.

— Дай же обнять тебя, мой ты хороший!

— Отъебись, Морфей, я засну и без твоих слюнявых обнимашек!

Ангел Оглоблина погрузился в сон, который был крепок и тревожен. Ангел сучил ногами, бился о подушку и отрывисто матерился. «Нет…! Блять!!!.. Стой!! Куда ты лезешь?!?!.. Левей-левей-левей!!!.. Сссссука, больно-то как!!!» — слышали его соседи за стенкой. Под утро он успокоился, разжал зубы и расслабился. Дыхание его стало ровным, веки перестали дёргаться, тело наконец стало похоже на тело, а не скрюченный моток проволоки. Ангел улыбнулся во сне — впервые за 42 года.

…Он не знал, что за час до ангельского будильника Оглоблину невыносимо захотелось опохмелиться, что он сам для себя завуалировал как снятие стресса от встречи с божественным. Оглоблин наскоро оделся, напялил наушники, и под громкий альбомчик «Короля