Читать книгу - "Мажоры СССР - Анатолий Владимирович Георгиев"

икру, которую хотел презентовать консультанту по батальным сценам. Англичанин мне ответил: „Только не обижайтесь, лучше вам подарить ее кому-нибудь другому. Во время войны я служил офицером связи на Каспии. Маленький остров, все привозное. Если начинался шторм и корабль снабжения не мог пристать, что порой растягивалось на недели, мы использовали свой НЗ — двухсотлитровую бочку черной икры. С тех пор я на нее смотреть не могу“».

32

Существовала теоретическая возможность позже заявиться в магазин и получить официальное подтверждение своей очереди.

33

Далеко не всегда такие сделки проходили гладко. На продавцов смотрели как на спекулянтов, грабящих простой народ. Случись что, идти жаловаться было некому. Слышал про случаи, когда покупатель в последний момент отдавал лишь сумму, указанную в справке-счете, пугая продавца: радуйся, что хоть это получил! Некоторые персонажи, не понимая по наивности сути сделки, бежали в милицию, чтобы потом умолять не заводить дело уже на них самих.

34

Наша Николина Гора. М.: Издательский дом Тончу, 2008. Книга 2. С. 529 (впервые привожу сноску с точными данными, ибо этот сборник воспоминаний — большая редкость).

35

Возмездие за неправедные дела неотвратимо: в этом я убедился, когда через много лет, вспомнив о воспитательных методах деда, от большого ума предложил дочерям собрать с небольшого картофельного поля на даче колорадских жуков. Они долго упирались, ныли, что им брезгливо, но предложенная цена в один доллар за штуку поборола их лень. Вечером мне были предъявлены планшеты с наклеенными (!) в ряд тварями, чтобы избежать торгов, в количестве пятисот штук. Несмотря на протесты внутренней «жабы», пришлось раскошелиться, хотя терзают меня смутные подозрения, что на двух сотках столько жуков уместиться никак не могло.

36

Наталья или Наталия? Казалось бы, одно и то же имя. Но все не так, когда дело доходит до бюрократии. Так что бабушка моя — Наталия, а мама — Наталья, и не дай бог ошибиться в написании при оформлении документов.

37

Уверяют, что молодой генерал оставил там свою шляпу в залог за съеденный обед.

38

Владимир Фишман был директором одного из фирменных магазинов «Океан». Одним из первых попал в поле зрения следствия по так называемому рыбному делу, изрядно покутив за границей со своим подельником Ефимом Фельдманом. Осужден на двенадцать лет.

39

Она и сегодня украшает мой кабинет и вполне работоспособна.

40

Когда я попросил отца помочь с покупкой болгарского комплекта жилой комнаты «Таня», он пытался через кого-то в ЦК все устроить, но в итоге я сам договорился, забрав стенку-некондицию без мягкой мебели, которая мне была не нужна.

41

Доступа, естественно, в ту «Березку» у меня не было. Я сужу сегодня по найденным в Сети каталогам. Юрий Соколов, если кому-то непонятно, — это расстрелянный директор гастронома «Елисеевский».

42

К Олимпиаде в аэропортах слово «выезд» уже заменили на всем знакомый треугольник, глядевший направо (>).

43

У жены, напротив, выезд на Кубу вызывал воодушевление, надежду на лучшую и более яркую жизнь. В Магнитогорске, где она провела свое детство, было все серо, мрачно, безысходно, и возможность «наесться колбасой» была не отвлеченным понятием, а очень даже практичным — после стояния в очередях, чтобы отоварить талоны на ту же колбасу или сливочное масло. Куда мне, москвичу-мажору, ее понять!

44

Потом там устроили авиационные и железнодорожные кассы для выезжающих за рубеж.

45

К моему горю, его уже не было в 2000 году, когда я снова попал в Прагу.

46

Признаюсь честно: я вступал в партию исключительно из карьерных соображений, ведь мне предстояло работать по идеологической линии. Я гордился своей страной, но исключительно как государственник, а не коммунист. Сложно было верить в социалистические идеалы, когда сама жизнь их отрицала на каждом шагу. А атака журналистов на мой зашоренный мозг на заключительном этапе перестройки завершилась моим выходом из партии незадолго до ГКЧП «в связи с утерей связей с первичной парторганизацией» (забавная формула, не так ли?), что означало, что я просто-напросто перестал платить партвзносы. Не из скупости, мне подсказали простое решение опытные товарищи. Представляете шок отца, секретаря посольского парткома, которому тут же донесли на меня его товарищи из ЦК? Но, к его чести, он и это пережил достаточно спокойно. Идеалистом он точно не был.

47

Я ожидал увидеть роскошный поезд, созданный в моем воображении талантом Агаты Кристи. Но Восточный экспресс оказался скромным сидячим составом, связывающим Стамбул с Германией. Сперва был советский поезд Москва — София, потом пересадка на этот экспресс.

Обратная дорога тоже не обошлась без приключений. Из-за закрытия болгаро-турецкой границы в конце августа 1989 года колонна дипломатических машин, в которой везли возвращавшихся в СССР, с трудом прорвалась на болгарскую территорию, чтобы найти наш вагон в чистом поле. Утром его прицепили к маневровому паровозу и довезли до Софии. Дальше все было штатно, по расписанию.

48

Жена делилась своими впечатлениями от посольской школы на Кубе. Даже в социалистической стране, в огромной советской колонии, которая была не чета турецкой и где политработников от ГлавПУРа и представителей от ЦК было не счесть, в школе ощущалась существенная разница между детьми дипломатов и всеми остальными, начиная со школьной парковки посольского автобуса, отдельного класса «А» и заканчивая победами в конкурсах и «натянутыми» пятерками в аттестате.

49

Даже отец, имевший огромной опыт аппаратной и «паблик рилейшнз» работы, чувствовал первый год снисходительное отношение со стороны главных наших дипломатов. Со временем оно рассеялось.

50

«Сапог» — военная разведка, «погоны» — комитетская, ПГУ, на посольском сленге. Реальная история.

51

Не знаю подробностей того, как спустили советский флаг на Кубе, но во многих наших посольствах смена флага превратилась в фарс. Его поменяли под покровом ночи, никого не ставя в известность. Но в Турции наши все сделали по протоколу, в присутствии официальных лиц. Об этом писал Владимир Анатольевич Георгиев — исследователь истории