Читать книгу - "Усто Мумин: превращения - Элеонора Федоровна Шафранская"

class="p1">«Здесь (в Ленинграде. — Э. Ш.) я довольно быстро нашел свое место, в этом чудесном городе мыслителей и художников. Знакомство мое с Лебедевым В. В., одним из интереснейших художников СССР, на почве издания детской художественной литературы, при очень строгом отборе художников дало мне возможность в течение полугода выпустить 3 детские книги, а работа в издательстве „Красной газеты“ и журнале „Вокруг света“ дать большое количество своих зарисовок по Узбекистану и занять в этом журнале прочное положение художника по Средней Азии.

Частые посещения Эрмитажа и Русского музея, встречи с Лебедевым, Пахомовым, Филоновым и другими художниками, посещение театров и одновременно углубленная работа над рисунком для детской книги сильно двинули меня как профессионала. Я прожил в Ленинграде около года и зарядился им на добрый десяток лет вперед.

Наступившая весна 1930 года тянула меня обратно в Среднюю Азию, ставшую второй моей родиной. Как ни чудесна Северная наша Пальмира, но в ней явно не хватает тепла и солнечного света»[354].

Вернувшись в Ташкент, Николаев все же пытается найти компромисс. Сотрудничает в качестве художника с издательством «Қизил Ўзбекистон» (1930), журналами «Машъала» и «Атака», работает ответственным секретарем журнала «Узбекистон курулишда» (1933), выезжает в военный лагерь. В итоге написаны картины «Первый узбекский кавалерийский полк в учебном походе», «Красноармейцы на отдыхе» и другие. В 1935–1936 годах Николаев занимает пост главного художника в журнале «Муштум» и издательстве «Қизил Ўзбекистон», иллюстрирует сборник «Афанди латифалари» («Анекдоты Афанди»), выступает в оргкомитете ССXУз[355] на совещании, посвященном народным мастерам Узбекистана, с докладом о возрождении народного искусства, ездит по Средней Азии, собирает материал для цикла «Субтропики Средней Азии», заказанного Научно-исследовательским институтом субтропиков СССР, преподает в Ташкентском изотехникуме (по 1938-й), избирается ответственным секретарем оргкомитета ССXУз[356], свидетельствует Римма Еремян.

В 1935 году выходит русский перевод повести «Абид-Кетмень» Абдуллы Кадыри{59} с иллюстрациями Усто Мумина[357]. Писатель и художник, возможно, познакомились еще в 1925 году в пору работы в журнале «Муштум». Сведений об их взаимоотношениях не сохранилось, так как Кадыри по доносу коллег-писателей (на волне борьбы с джадидами[358]) был арестован и расстрелян в 1938 году.

Усто Мумин. Иллюстрация к повести Абдуллы Кадыри «Абид-Кетмень»

Государственное издательство УзССР, 1935

Абдуллу Кадыри клеймили как националиста. Всех причастных к изданию его книг коснулись репрессии (возможно, что и скорый арест Усто Мумина был также спровоцирован контактами с Кадыри). Вот фрагмент обвинений переводчика романа Кадыри Лидии Соцердотовой[359]:

«Очень долгое время <…> популяризировала националистические творения злейшего врага народа Абдуллы Кадыри подхалимка Соцердатова (так! — Э. Ш.). Она перевела контрреволюционный роман „Абид-кетмень“ и другие. <…>

Соцердатова:

— Как может переводчик популяризировать автора? Он просто проявляет инициативу. (У) Абдуллы Кадыри я перевела два произведения. Я переводила отдельными главами. Меня торопили и уговаривали переводить „Абид-кетмень“ Абдуллы Кадыри. Но я не популяризировала его. Я стремилась к точности перевода. Замаскированием я не занимаюсь и никогда не навязывала авторам политических тенденций.

Вопросы. Ковальчук:

— Вам известно политическое лицо Абдуллы Кадыри?

Соцердатова:

— Да, я знаю его, он на свободе.

Ковальчук:

— Вы принимали активное участие в судьбе Кадыри?

Соцердатова:

— Да. До некоторой степени… Я убеждена в том, что Абдулла Кадыри не враг народа.

Ковальчук:

— Вы писали письмо товарищу Сталину?

Соцердатова:

— Да, я помогла Кадыри! Я писала, но каким-то образом черновик письма оказался здесь, в Союзе писателей. Письмо, адресованное товарищу Мехлису („Правда“) и ССП СССР…»[360]

Однако не только совместная работа над книгой, но и ряд воплощенных тем — у одного в литературе, у другого в живописи — говорят о типологически-творческом родстве Усто Мумина и Абдуллы Кадыри (тема бачей, тема их неприятия), у Кадыри — в романах «Минувшие дни», «Скорпион из алтаря», в повести «Из записной книжки Калвак Махзума» и др.[361]

В 1930-х годах в искусстве выстроилась некая иерархия, первенство в ней было за литературой. Владимир Паперный пишет:

«Это значило, что ни в одном из искусств… не должно было быть никакого иного содержания, кроме того, которое можно было пересказать словами. Не потому ли так расцвело в эти годы искусство иллюстрированной книги?»[362]

Сюжет последней повести Кадыри «Абид-Кетмень» строится по канонам соцреализма: поначалу отдельные жители узбекского кишлака нехотя вступают в колхоз, но день ото дня желающих становится все больше, в итоге коллективным хозяйством охвачен весь кишлак, который начинает строить счастливую, наполненную одухотворенным трудом жизнь. Главный герой повести — середняк Абид, богатырь и трудяга, прозванный односельчанами Кетмень, так как он изготовил кетмень[363] под стать своему исполинскому росту и теперь добивается усердным трудом небывалого достатка. Именно Абид-Кетмень становится председателем колхоза. На иллюстрациях Усто Мумина он представлен в движении: с поднятым кетменем, который вот-вот врежется в сухую землю, или в схватке с цепным псом Арсланом. И везде выходит победителем. На иллюстрациях показаны его оппоненты, бывшие «столпы» кишлака и враги колхоза, жадные муллы, угощающиеся плодами его труда. Разумеется, этим косным «столпам» противостоят простые труженики, их Усто Мумин изобразил в буднях и праздниках: они обрабатывают землю, участвуют в соцсоревновании, ловят брошенные с вертолета первомайские листовки, сидят в клубе на концерте. На форзаце книги, на цветной иллюстрации, изображена идиллическая картина колхозной жизни.

Усто Мумин. Кишлак Анзоб. 1935

Галеев-Галерея, Москва

Следующей работой Усто Мумина по оформлению книги был роман иранского писателя Мирзы Каземи{60} «Страшный Тегеран». В этом социально-историческом романе слышны отзвуки реальных событий: Первой мировой войны и последующих двух десятилетий XX века в Иране, в частности внедрение на территорию Ирана большевистской революции и последствия этой провальной операции[364], заклейменные автором предисловия к русскому переводу книги Л. Пинхасиком так: «Автор романа вовсе не против эксплуататорского строя, он только за то, чтобы его немножечко улучшить…»[365] Социальная картина романа выстроена по канонам «критического реализма»: богатые — негодяи и эксплуататоры, прожигатели жизни, бедные — с обостренным чувством справедливости и высокой нравственной планкой. На фоне этого противостояния разворачивается мелодраматический любовный сюжет, в центре которого — интеллигентный юноша Ферох, небогатый, а потому порядочный.

Усто Мумин. Иллюстрация к роману Мортеза Мошфега Каземи «Страшный Тегеран»

Государственное издательство УзССР, 1935

Усто Мумину этот роман был интересен, вероятно, потому, что картины тегеранского быта, поведение персонажей соответствовали тому, что он видел в полюбившейся ему Средней Азии. Иллюстрации Усто Мумина сконцентрированы на узловых местах сюжета. Вот фрагмент из романа Каземи, описывающий