Читать книгу - "Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - Елизавета Михайловна Бута"

обстоятельства дела и смог доказать, что приговор был вынесен неправомерно. Спустя еще полтора года осужденных освободили. Несколько спасенных жизней невиновных вдохновили следователя всерьез заняться этой темой, и он стал при любой возможности изучать материалы дел, по которым человека приговаривали к «высшей мере социальной защиты». Далеко не всегда его расследование приводило к таким результатам. Иногда ничего не удавалось доказать, а чаще всего осужденный действительно оказывался виновен в преступлении. И все же людей, которых Николай Николаевич спас буквально за миг до казни, становилось все больше. Практически копился материал для написания монографии. Времена менялись. Перестройка принесла с собой гласность, и Китаев надеялся, что ему удастся опубликовать свою работу, в которой будут наглядно описаны системные ошибки, а значит, их можно будет начать устранять. Когда материала накопилось достаточно, Николай Николаевич стал выяснять возможности для публикации. Но Китаев не заметил того, как изменилось время: никто не собирался отрицать, что по делу Чикатило, например, казнили невиновных, но привлекать внимание к этим ошибкам было нельзя.

— Поезжай в Ангарск, изучи, что у них там с серией, — приказал Китаеву его непосредственный начальник.

— А что там такое? — спросил Николай. Как обычно, по его виду невозможно было понять, рад он этой работе или нет.

Начальник молча пододвинул региональную газету, открытую на последней странице. По соседству с гороскопом и колонкой юмора находилась статья, в которой рассказывалось о том, что в Ангарске уже несколько лет подряд пропадают девушки.

В Ангарск Китаев приехал уже на следующий день. Встретили его там весьма настороженно, а когда выяснилось, что следователю из Иркутска требуется доступ к делам, списанным в архив, лицо секретарши вытянулось так, что Николай Николаевич почувствовал себя гоголевским ревизором.

— Проверять все будете? — настороженно поинтересовалась она.

— Конечно буду. Все ошибки совершают, а в нашем деле за каждой ошибкой жизнь человека, — постарался улыбнуться Китаев. Девушка явно не поняла смысла сказанного, и напряжение на ее лице лишь усилилось.

Следователю выделили маленькое полуподвальное помещение со следами плесени на стене. Казалось, что здесь долгое время был склад уборщицы, а сейчас, специально для ревизора, из комнатки вынесли весь хлам, но запах старых ненужных вещей никогда не уходит вместе с ними. Он остается и напоминает о себе при любом удобном случае. Вдобавок ко всему в каморке не открывалось окно, и оттого курить в ней не представлялось возможным. Китаев вот уже несколько месяцев бросил эту вредную привычку, но его посетителям требовалось закурить частенько, а невозможность сделать это сильно усложняла работу.

В последний раз Николай Николаевич Китаев был в Ангарске тринадцать лет назад, в середине 1980-х. С тех пор уже не осталось никого, кто бы помнил то его появление, но ненавидеть здесь его продолжали. Это напоминало эксперимент с обезьянками, которых били током, когда они тянулись за бананами, после чего они переставали тянуться к ним. Постепенно в группу добавляли новых животных. Никто их уже не бил током, с этой задачей успешно справлялись первые подопытные. В конце концов в группе не осталось ни одной обезьянки, которую били током за попытку сорвать с ветки банан, но животные продолжали бояться и яростно избивали всех, кто осмеливался потянуться за лакомством. В отделении милиции Ангарска за эти пятнадцать лет практически полностью обновился состав сотрудников, но все прекрасно знали, что Николай Китаев — не тот человек, с которым можно иметь дело.

Тогда, в 1980-х, его заинтересовало дело об изнасиловании и убийстве девушки, шитое белыми нитками. Поскольку речь шла о высшей мере наказания, дело отправили в Иркутский областной суд, но оттуда его вернули на доследование. И так продолжалось несколько раз на протяжении трех лет, пока наконец все-таки не удалось пропихнуть дело в суд Ангарска, где и был вынесен страшный приговор: одного человека приговорили к смертной казни, а еще троим дали по пятнадцать лет. Китаеву сразу было понятно, что выводы следствия по меньшей мере не соответствуют действительности, поэтому он сам попросил себе командировку в Ангарск. Дело касалось никому не знакомой девушки, приехавшей из другого города; осудили никчемных алкоголиков. Никто, кроме Китаева, не видел в том проблемы.

В июле 1980 года из реки Китой выловили нижнюю часть туловища девушки. Через какое-то время всплыло и туловище. Когда жуткий «пазл» соединился, выяснилось, что это 26-летняя Татьяна, пропавшая пару месяцев назад. Началось следствие. Когда обнаружилось, что девушку видели в сомнительной компании в одном из кафе города, все решили, что это обычная бытовая история. Все напились, решили изнасиловать первую попавшуюся на глаза девушку, а та сопротивляться начала. Вот и пришлось по голове ударить и с десяток колотых ран нанести, а потом еще и придушить, для верности. Тут же узнали о квартире, в которой жили алкоголики, и решили их во всем обвинить. Дело представили таким образом, что эта пара алкоголиков пригласила гостей, а там, слово за слово, и девушку решили изнасиловать и убить. Ну а потом разрубили тело на две части и сбросили в речку. Удалось даже выбить признательные показания, а также свидетельские показания двух женщин, подтвердивших, что так все и было.

Николай Николаевич запросил экспертизу паркета в квартире, где все происходило. По анализу сколов на досках выяснилось, что на этом покрытии никогда не пытались разрубить тело. Удалось доказать и то, что потерпевшая не могла в тот день присутствовать в квартире, что она не была даже знакома ни с одним из фигурантов и т. д. Чем больше появлялось доказательств невиновности осужденных, тем сильнее милиция и прокуратура ополчались против следователя. Приговор отменили, а затем уже Китаев добился приговора для двух лжесвидетельниц. Их осудили на пять лет, но вскоре освободили по амнистии. Дело постарались не придавать огласке, но в маленьком Ангарске это было сложно сделать. Судью и прокурора по этому делу уволили, а слухи было уже не остановить. Все коллеги, родственники и знакомые обоих рассказывали о том, как залетный следователь разрушил карьеры хороших и честных людей, чтобы оправдать алкоголиков. Люди никак не могли понять, зачем нужно спасать алкоголиков и тунеядцев, по крайней мере, зачем нужно было это делать, портя жизни уважаемым людям. С тех пор прошло много лет, но все до сих пор помнили, что доверять иркутскому следователю нельзя. Никто не говорил ему ничего в лицо, но получение любой бумаги превращалось для Китаева в настоящий квест, а любая просьба разбивалась о вежливую итальянскую забастовку[6].

Приехав в Ангарск в 1999 году, Китаев несколько дней изучал возмутительно тонкие папки с делами о пропавших девушках. Ни свидетелей, ни контактных данных, никаких зацепок. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно небрежно