Читать книгу - "Эпоха перемен. Моя жизнь - Анатолий Штейнберг"

Первой под раздачу попала Британская империя. В завершении Англо-американской войны 1812–1815 годов Англия, которая до этого концентрировалась в основном на борьбе с Наполеоном и по остаточному принципу реагировала на события в Соединённых Штатах, окончательно потеряла североамериканские колонии, смирилась с независимостью США и стала налаживать дипломатические и торговые отношения со своей бывшей колонией.

Потом в зубы молодому американскому хищнику попала Испанская колониальная империя. В течение XIX века США затеяли несколько войн с Испанией и вновь образовавшимся государством Мексикой, в результате которых были присоединены современные территории США: Флорида, Техас, Калифорния. Присоединение Калифорнии, по сути, оформило современную материковую часть США и сократило территорию Мексики, наследницы Испанской империи, в два раза. Соединённые Штаты на этом не остановились. Далее они вмешались в войну за независимость Кубы и фактически на своих условиях установили над ней протекторат. Также после окончания американо-испанской войны Филиппины перешли под контроль США вплоть до 1946 года.

Затем было разрушение Японской империи – остров Тайвань – бывшее японское владение. Апофеозом стало уничтожение Советского Союза. США и сейчас продолжают активно разрушать Россию, наследницу Советского Союза, которая взяла курс на возрождение. Американцы также активно способствуют ослаблению европейского сообщества, которое превратилось в их протекторат. Многие экономически успешные проекты в Европе перестают существовать в пользу интересов Америки. Это всё происходит прямо сейчас, на наших глазах. Удивительная жизнь!

Тем временем в моей собственной жизни происходили не менее удивительные события.

Глава 23

Спецэкспортёры

В 1990-е годы в нашей стране умирали целые отрасли хозяйства. В Советском Союзе на базе производства вискозной целлюлозы существовала лёгкая и швейная промышленность. За счёт вискозы Советский Союз обеспечивал себя швейными изделиями из собственных тканей. В 1990-е годы в Советский Союз, а потом и в Россию хлынул поток «ширпотреба» (товаров широкого потребления) из Китая и Турции, и эти зарубежные товары стали более конкурентоспособными, чем отечественные. Абсолютно бездарные сменяющие друг друга правительства не смогли понять эту ситуацию и грамотно использовать методы таможенно-тарифного регулирования. Лёгкая промышленность была убита, а вместе с ней было уничтожено производство вискозной целлюлозы и вискозной нити. Добило лёгкую промышленность вступление России в ВТО. ВТО – это Всемирная торговая организация, которая, на мой взгляд, призвана обеспечивать экономическое подчинение менее развитых стран более развитым капиталистическим странам. Я никогда не понимал и до сих пор не понимаю, зачем Россия вступила в эту организацию. По большому счёту все действия ВТО были направлены на умышленное уничтожение многих отраслей промышленности России.

Китай, в отличие от России, выбрал более гармоничный способ вступления в ВТО: во-первых, они десятилетия вели переговоры, во-вторых, Китай определил себе очень длинный переходный период и специальные условия, отвечающие их интересам, чего в случае с Россией лично я не увидел.

В 1990-е годы предприятия сыпались как домино. Швейные предприятия не могли сбыть свою продукцию и переставали покупать ткани и текстиль. Заводы по производству тканей в Иваново останавливались и переставали покупать нити. Заводы, которые производили нити, в том числе вискозные нити, например, Химволокно, Сибволокно и другие предприятия в Сибири, в Балаково, на Украине, в Беларуси, тоже начали останавливаться. Нам стало некому продавать вискозную целлюлозу.

Во времена Советского Союза реальный объём производства Байкальского ЦБК был сто шестьдесят тысяч тонн целлюлозы в год, восемьдесят тысяч тонн из них была кордная целлюлоза и восемьдесят тысяч тонн – вискозная. Основным инициатором заказа кордной целлюлозы выступало Министерство обороны. После распада Советского Союза руководство предприятия Светлогорское ПО «Химволокно», которое было основным заказчиком кордной целлюлозы, сказало, что сырьё им больше не требуется и заказы они делать не будут. В департаменте вооружения Министерства обороны России мне также ответили, что Министерство обороны имеет достаточные запасы сырья, потребности в кордной целлюлозе нет, возобновление государственного заказа на кордную целлюлозу не планируется. Так восемьдесят тысяч тонн годового объёма продукции Байкальского ЦБК сразу стали невостребованными. Государственный заказ на вискозную целлюлозу с развалом СССР тоже прекратился.

Мы пошли на огромный риск и перевели один поток завода на производство обычной «белёнки» – белёной целлюлозы для бумаги. Это решения для нас, сотрудников комбината, было психологически непростым шагом, потому что мы всегда очень гордились уникальностью нашей продукции. Переход на «белёнку» казался нам унизительным, но, как говорится, деньги не пахнут. В тот непростой период было крайне важно создать востребованный продукт, который можно было продать и на котором можно было зарабатывать. Обычная белёная целлюлоза стоила дешевле кордной, но для её изготовления требовались менее сложные технологии, при этом она пользовалась высоким спросом как внутри страны, так и за её пределами.

В тот период мы уже начали открывать для себя зарубежные рынки. Я с гордостью могу сказать: из всех предприятий целлюлозно-бумажной промышленности России я был одним из первых, если не самый первый, кто занялся экспортными поставками продукции самостоятельно, минуя посредников и «Экспортлес».

В Советском Союзе существовала монополия государства на внешнюю торговлю: только государственные предприятия имели право на экспорт. В лесопромышленном комплексе внешняя торговля осуществлялась через торговое объединение «Экспортлес»: целлюлоза, пиломатериалы, лес и другая продукция отправлялись за рубеж именно через него. В 1990-е годы в России создавался капитализм. Теперь уже сложно сказать, было ли это запланированным и продуманным процессом или планы реформаторов выходили из-под контроля и превращались в стихийный процесс, но в ходе перехода от коммунизма к капитализму в стране появились собственники предприятий и просто очень богатые люди. С 1990 года государство постепенно стало отменять жёсткие запреты на внешнюю торговлю, тогда и начали формироваться крупные первоначальные капиталы. При переходе к капитализму государство ввело институт спецэкспортёров: экспорт стратегически важных сырьевых товаров осуществлялся только организациями, зарегистрированными Министерством внешнеэкономических связей. Это объяснялось тем, что обычные предприятия не имели достаточной квалификации для осуществления самостоятельных экспортных поставок.

Спецэкспортёрами становились близкие к чиновникам предприятия, которые имели хорошие контакты во власти. Такой статус получили и традиционные внешнеторговые объединения с расторопными руководителями. Некоторые бывшие советские сотрудники комсомола, молодые партийные работники и ряд чиновников специально создали организации для получения статуса спецэкспортёра.

Мы начали заниматься экспортом примерно в конце 1992 года. К тому времени уже стала формироваться новая государственная система, конфликтующая со старыми порядками, поэтому у государственных чиновников возникла идея обвинять в воровстве предприятия, которые стремились самостоятельно поставлять товары за рубеж.

Спецэкспортёры получали хорошую прибыль: внутренний рынок оставался рублёвым, а курс рубля к доллару значительно изменился, поэтому поставлять товары за рубеж было весьма выгодно.

Каждое предприятие хотело попасть в заветный список спецэкспортёров. Я