Читать книгу - "Перо в её руке. Женские письма – женские судьбы в XVIII веке - Сесиль Берли"

прелестный альманах, который я имела честь обещать вам. Прошу вас отнестись к нему со вниманием, он того достоин. Но я вне себя от гнева: я искала вас на эстампе с изображением замужества, и все напрасно! Вы не можете не чувствовать, сколь огорчительно это для сердца, которое любит вас так нежно, как мое. Вчера ночью я опять думала о смерти, но чем больше я о ней думаю, тем сложнее мне с ней примириться, ведь тогда мы расстанемся, а я убеждена, что ничья дружба не смогла бы заменить вам мою. Прощай, тебе[41] давно известно – слава у меня не самая веселая, и, стало быть, тебя не должно так уж удивлять, что я забавляю себя на такой жестокий манер. […] Прощай.

Нижеследующему письму к Марии-Кристине Изабелла дает название «Об участи принцесс». Из него становится понятно, до какой степени эта девушка, которой еще не исполнилось 20 лет, зрело и трезво смотрит на мир. В это время Мария-Кристина переживает большую любовную драму, так как ее возлюбленный, принц Людвиг-Евгений Вюртембергский, вынужден покинуть двор по приказу императрицы Марии-Терезии – она находит этого поклонника своей дочери слишком большим оригиналом. Изабелла довольно бесстрастно рисует печальный удел принцесс-заложниц, какими они обе, собственно, и являются. Из письма становится ясно, что двуличие Изабеллы, несомненно, пугающее, – это, прежде всего, способ сделать свою жизнь чуть менее невыносимой.

[Февраль 1761 года?]

Вы пожелали, любезная сестра, чтобы я искренне изъяснила вам свое мнение о вашей участи. Я без колебаний открою сердце своему самому нежному и милому другу. Напрасно было бы искать счастливых красок, способных расположить вас к стране, которая сама к себе нимало [sic!] не располагает, так что даже самые выгоды союза с нею едва ли были бы утешительны, коль скоро вам пришлось бы там поселиться. Но поскольку сейчас не время толковать вам о нравах и обычаях сей нации и вы желаете в точности знать все, что я думаю о жребии вашем, я бы сказала, что полагаю его выгодным и достойным. Какая будущность ожидает дочь могущественного монарха? Удел ее, бесспорно, есть самый незавидный. Она с рождения становится рабой предрассудков своей нации, и жизнь ее есть не что иное, как нагромождение пустых церемоний и бесчисленных правил этикета, к которым обязывает ее ранг. И если из-за своего высокого положения она оказывается в свете еще до того, как учится говорить, знатность лишает эту несчастную возможности сойтись с теми самыми людьми, которые ее окружают. Ранг не только не дает ей ни малейших преимуществ, но и лишает ее величайшего из жизненных удовольствий, которое даровано людям, живущим в обществе. Даже в собственном своем семействе она нередко находит всяческие огорчения. Коль скоро семейство многочисленно, разница в характерах и интриги, слишком частые при дворе, подвергают ее ежедневной опасности либо оказаться втянутой в них против своей воли, либо самой до них опуститься. Если же семейство невелико, царящее в нем согласие не может возместить ей времени, которое приходится тратить на утомительные хлопоты или скучные церемонии. Вот портрет и положение юной принцессы, не имеющей даже в семье своей того прибежища, которое и человек самого низкого положения находит в кругу своих близких, – хотя ей приходится жить в окружении стольких людей, она, так сказать, не имеет среди них ни знакомцев, ни друзей. Это еще не все. В конце концов ей начинают подыскивать партию, тем самым обрекая ее на то, чтобы все оставить – и близких людей, и отечество, – и для кого? Для незнакомца, для человека, чей характер или образ мыслей ей неизвестен, для семьи, которая, возможно, только и будет что ревновать к ней или по меньшей мере смотреть на нее с предубеждением. Ее приносят в жертву ради так называемого общественного блага, но куда чаще тому причиной неумелая политика министра, не способного найти иных способов соединить два правящих дома, нежели как связав их союзом, который он объявляет нерасторжимым и который при первом намеке на политическую выгоду нарушается так же легко, как необдуманно данное обещание. Она покидает свой дом, расстается со всем, что ей дорого, даже не зная наверняка, что понравится тому, кому ее избрали в жены. Можно ли вообразить испытание [более] суровое, если поразмыслить над этим? Но пусть даже ей всю жизнь суждено провести незамужней, может ли она надеяться на лучшую долю, нежели та, что предложена сейчас вам? Я даже думаю, что для вас лучше было бы навсегда остаться в вашем теперешнем положении, – верьте или нет, но жизнь в Вене не хуже любой другой. Я прожила в Италии 11 лет и могу вас уверить, что нельзя было бы скучать там более, чем я. Однако я хорошо распорядилась собой, и часы, которыми я могла располагать по своему усмотрению, вознаграждали меня за все. У вас достаточно талантов, чтобы не тяготиться одиночеством, а кроме того, все будет зависеть от того, как вы к этому отнесетесь. Вы тревожитесь о делах? Но ведь вы зависите от других, и нет ничего проще, чем подчиняться. Вот почему я отнюдь не жалею вас и нахожу весьма неправильным заранее сетовать на свою судьбу, тем паче что вы будете жить рядом с тем, кто вас обожает [с ней, Изабеллой] и кого любите вы сами. Поверьте, что картина, какую может являть жизнь принцессы, особенно когда самостоятельно в этом убедишься, заставляет не только не печалиться о вашем положении, но и считать его весьма счастливым. Нужно лишь призвать на помощь религию и думать так же, как если бы вы выходили замуж: «Бог призвал меня к этому, и Он поможет мне», с той разницей, что вы ни с кем, кроме себя самой, не связаны и ежедневное принуждение, которому вы будете подвергаться, невелико. Вот как я на это смотрю; вы можете с этим не согласиться, но я говорила с вами от чистого сердца.

Нижеследующее письмо Изабеллы Марии-Кристине также несколько выбивается из их привычной переписки, так как по сути представляет собой настоящий психологический трактат о ее муже эрцгерцоге Иосифе, будущем австрийском императоре. Изабелла указывает на все особенности его непростого характера, с которыми она виртуозно научилась справляться. Этот сдержанный, ранимый, подозрительный человек без чувства юмора может быть жестоким со своими родными, в особенности с сестрами. Изабелла не упоминает об одном важном обстоятельстве, вероятно потому, что для них это и так очевидно: Иосиф никак не может найти свое место рядом с Марией-Терезией, своей