Читать книгу - "Перо в её руке. Женские письма – женские судьбы в XVIII веке - Сесиль Берли"

всемогущей матерью. Их отношения состоят из почти непрерывной череды конфликтов. Единственной женщиной, которой удалось завоевать и смягчить его, окажется Изабелла, и после ее смерти в ноябре 1763 года он навсегда останется безутешным. Из ее писем становится ясно, что любовь не была взаимной и что Иосиф был жестоко обманут. Мария-Терезия сделала все, чтобы ее сын не смог прочесть ни одно из писем жены, включая «Советы Марии», которые она пишет для своей обожаемой невестки, чтобы научить ее манипулировать Иосифом и их матерью. Как бы то ни было, Мария-Кристина сумеет использовать их: она не только станет единственной из всех сестер, кому позволят выбрать мужа по любви, но и до конца жизни будет пользоваться большим уважением Иосифа.

[Февраль 1761 года?]

1. Как вы знаете, у него спокойный характер, поэтому вам никогда не покорить его сердца, если вы станете ему противоречить. 2. Было бы слишком опасно всегда скрывать от него правду – так его уважения не добиться, – но делать это нужно мягко, в немногих словах и наедине. 3. Будьте снисходительны к его ребячествам. Не обращайте на них внимания, и они окончатся быстрее, чем если бы вы обнаружили свою досаду – в этом случае он будет упорствовать как никогда, чтобы позлить вас. 4. Было бы кстати время от времени ласкаться к нему, но не делайте это слишком часто, иначе он примет это за лесть или притворство. 5. Самое главное – завоевать его уважение. Его сердце недостаточно чувствительно, чтобы в него могло быстро проникнуть дружеское чувство, но едва только он начнет уважать вас, и дружба возникнет сама собой, в чем я могла достаточно убедиться на своем собственном опыте[42].

Как завоевать его уважение

[…]

1. Выказывайте большое уважение ко мне.

2. Не стоит слишком подчеркивать нашу взаимную склонность.

3. Выказывайте свои дружеские чувства ко мне, но так, чтобы казалось, будто их внушает не одна только взаимная нежность, а лишь те качества, которые вы во мне как будто бы находите.

4. Часто укоряйте меня, когда речь заходит о вещах, которые были бы ему приятны, но о которых я с ним спорю шутки ради. При этом вы должны обращаться ко мне напрямую, с полной серьезностью доказывая мою неправоту, – можете, например, заметить, что для примерной супруги, которой я себя с гордостью почитаю, во мне очень мало желания угодить мужу. Я позабочусь о том, чтобы дать вам случай к таким замечаниям.

5. Относитесь к моим сестрам с большим вниманием и мягкостью, но так, чтобы это можно было приписать не дружбе, а некоторому уважению к ним. Не произносите ни слова об их недостатках, а коли ему случится самому заговорить о них, не дайте ему продолжать, как бы из скромности сказав: «Кто из нас совершенен?» и т. п., и не поддерживайте таких разговоров.

6. Вы должны со всеми держаться так, будто вам совершенно нечего скрывать; людского общества не ищите, но и не сторонитесь.

7. Не подшучивайте над ним с другими, и даже пользуйтесь случаем, когда видите, что он мог бы услышать вас, чтобы сказать о нем что-то хорошее, но так, будто не замечаете, что он может это расслышать.

Вот в общих чертах то, что мне быстро пришло в голову. Я льщу себя надеждой, что вы не пожалеете и не станете сомневаться, что я его знаю и что у меня нет иного желания, во всяком случае никаких иных видов, кроме вашего блага. Положитесь на мою опытность, если верите в искренность моей дружбы, которую я уже имела случай доказать вам и порукой которой будет вся моя жизнь; и если обнаружится какое-то препятствие или дело пойдет не так, как нам бы того хотелось, то прошу вас не лишать меня удовольствия узнать об этом. Мы вместе поразмыслим над тем, как тут быть.

Только не думайте, что речь идет единственно о ваших интересах, ведь с ними тесно связаны и мои, и если он привяжется к вам, то вы, с вашим умом и талантами, сможете оказаться весьма полезной для нас обеих. Если вы любите меня, предоставьте мне доказательство. Когда я стремлюсь завоевать его дружбу и тем более его уважение, я делаю это как ради вас, так и для себя самой. Вы обладаете всеми качествами, которые для этого необходимы, так извольте же пускать их в ход.

Вы видите, что я очень искренна с вами и открываюсь вам совершенно – за всю мою жизнь я дарила такой доверенностью лишь четыре или пять особ. Ради бога, не вздумайте ничем жертвовать мне, ведь каким бы счастьем для меня это ни было, в этом случае я не смогла бы послужить вам и огорчилась бы тем сильнее, чем больше рассчитывала на вашу дружбу.

Прощайте, если любите меня, никогда не забывайте того, что я вам только что сказала. Возможно, я умру раньше, нежели осуществится то, чего я желаю. Если вы будете всегда помнить об этих правилах, то со временем можете рассчитывать на успех.

XVIII столетие настолько терпимо относится к женским отношениям, что даже не дает им никаких названий. Они не имеют последствий, значит, вполне невинны и служат неиссякаемым источником мужских эротических фантазий. Они принадлежат к правящей семье, глава которой, Мария-Терезия Австрийская, требует от всех строжайше соблюдать нормы католической морали, не желая принимать во внимание никаких индивидуальных различий. От нравственного гнета избавлен лишь ее муж император Франц I, ветреник и масон, причем с ее же согласия. Для Изабеллы и Марии-Кристины нарушение норм означает возможность на краткие мгновения вырываться на свободу.

[Март 1761 года]

У меня множество причин писать к вам. Я одна, так как эрцгерцог [Иосиф] после мессы пошел взглянуть на своих лошадей, но, поскольку вы предпочитаете мне общество Его Преподобия, я не смею к вам спуститься. […] Может статься, что автор сей записочки еще долго не сможет увидеться с вами. Простите, если я ворчу, но я люблю вас ради вас самой, и одна мысль о разлуке с вами так горька, что у меня сразу же начинают литься слезы. Прощайте, целую вас.

В письмах Изабелла обращается к Марии-Кристине самым нежным образом, попеременно называя ее Мими, Лизеттой, Лореттой, «своим любезным ангелом», «своим самым драгоценным сокровищем», «своим утешением». В этом письме она дает Марии-Кристине имя Эвридика, поскольку за день до его написания была на премьере оперы «Орфей и