Читать книгу - "Любовные драмы звезд отечественного кино - Александр Сергеевич Варакин"

– Привыкаю к старым вещам, – говорила она, но это не понимали те, кто видел, насколько глупо реанимировать и продлевать жизнь этим «старым вещам», цена которым – копейки. Тем не менее Орлова была и такая.

При всех своих заработках Любочка ни одной пластической операции не сделала на свои деньги. Все ее операции финансировал Чарли Чаплин – большой друг Григория Александрова и Любови Орловой. У Чарли и впрямь не осталось таких семейных друзей: Дуглас Фэрбенкс и Мэри Пикфорд, с которыми Чарли дружил, давно разбежались и забыли его. С приходом в кино звука Чарли Чаплин потерялся, и все, что он снял со звуком, не идет ни в какое сравнение с эксцентрическими фильмами, снятыми им в Великом немом. Эйзенштейн и Александров – это были его друзья еще дозвукового периода, и мастер их очень ценил.

Однако, если утверждать, что Орлова была скупой, можно очень и очень ошибиться. Она могла быть и доброй, и щедрой, и отзывчивой на чужую беду. Сколько она оказала за свою жизнь бескорыстной помощи людям, которые даже не просили ее об этом, так же трудно сосчитать, как и тех, кто мог считать себя обиженным.

Как-то на одной из встреч она вдруг увидела, что вокруг мужа увивается симпатичная блондинка.

– Кто вы? – спросила кинодива.

– Я новая ассистентка Григория Васильевича, – гордо сказала девушка.

– Бывшая ассистентка, – невозмутимо поправила ее Любочка.

Таких случаев много.

А вот однажды она едет в поезде, возвращаясь в Москву, и видит в коридоре голодную, изможденную Елену Сергеевну Булгакову, не так давно ставшую вдовой. Любочка приглашает ее к себе в купе и «откармливает» всю дорогу.

Театр Моссовета едет на гастроли куда-то далеко, а Орлова не занята и остается в Москве. Она приносит и дает актерам целый мешок лекарств, многие из которых в советское время были страшным дефицитом:

– Ведь никто из вас не подумал о том, что там вы можете просто заболеть. И где станете искать лекарства?

Вы можете себе представить, как один паук ухаживает за другим пауком, причем находящимся в той же банке? Примерно то же и театр, а особенно академический, где народный на народном и народным погоняет. Что такое поступок Любочки, как не проявление искренней любви к ближнему?..

Та же Раневская, отличавшаяся поразительно точными и образными высказываниями, сказала:

– Говорить о Любочке, что она добрая – все равно что сказать о Льве Толстом, что он писатель не без способностей.

Очевидная противоречивость натуры Любови Орловой – признак большого сердца. Оно может быть и таким, и этаким. Она вовсе не кокетничала, когда не нашла ничего лучшего, как просить Сталина отыскать ее первого мужа. В этом она вся.

Страхи Любочки

Начав сниматься после тридцати, Любовь Орлова, конечно, видела, что в кино она пришла поздновато. Тем не менее звездою стала. Но вот отдавать завоеванное она не желала и не могла. На пятки наступали молодые. Очень скоро в советском кино загорелся целый небосвод звезд и звездочек разной величины. Это и Серова, и Смирнова, и Ладынина, и Целиковская, и Федорова, и Марецкая, и Макарова и др.

Чтобы не потеряться на общем фоне, чтобы остаться единственной и самой яркой из них, актриса должна была что-то придумать. Эта придумка почти с первых же дней съемок была использована. Если вы заметили, даже в первом фильме («Веселые ребята») многие кадры с участием Любови Орловой, особенно если это крупный план, снимаются через «сетку». Это специальный операторский прием, который выполняет две важные задачи. Во-первых, он ретуширует детали, делая кадр более мягким и лиричным, а во-вторых, что еще важнее, он «стирает» с лица морщины.

Первоначально сеткой была шелковая ткань типа марли, которой обтягивали объектив кинокамеры. Потом, вероятно, для этой цели использовали специальный разлинованный нейтральный фильтр. Александров применял не только этот прием. Его световики и операторы находили такие ракурсы и ставили такой свет, в котором Орлова смотрелась бы наиболее выгодно.

Позже такие ухищрения стали бесполезны: возраст постепенно, но неуклонно вступал в свои права, избрав для себя самое уязвимое – лицо актрисы. Зная, что западные звезды уже давно используют пластическую хирургию, Орлова решила, что ей надо последовать их примеру. Я уже говорил, что 39 лет – был тот возраст, когда она твердо решила, что дальше стареть – смертельно. Девочкой Орловой уже не быть, да и несолидно, а вот в рамках тридцати девяти оставаться нужно непременно. Примерно в этом возрасте и сделала она первую операцию. Дальше будут еще и еще.

Страхи владели актрисой. Во-первых, описанный страх за свою внешность. Марлен Дитрих застраховала свои ноги, а Орловой никто не позволит в СССР застраховать даже лицо: здесь это не принято, да и на какую сумму претендовать?..

Она не желала расставаться и со своею размеренной, спокойной жизнью в шикарном доме, где все было устроено так, как она хотела. Отсюда ревность даже к молоденькой ассистентке мужа: а вдруг уведет?

Лицо – это не все. Каждый день по нескольку часов она проводила у балетного станка. До самой глубокой старости тело Любови Орловой будет даже моложе тридцати девяти. Такой форме нынче не позавидует разве что Майя Плисецкая.

Какой бы идиллической ни выглядела пара Александров – Орлова, кому, как не ей, знать, что мужу ни на грош нельзя верить, что он способен предать ее в любую минуту. Ее самое слабое место – это то, что Григорий Васильевич – единственный режиссер, у которого она способна сниматься. А с его стороны – он единственный, кто снимает ее, возится с нею, лично просматривая каждый кадр, ставит свет и выбирает ракурсы. Что, если однажды это ему надоест?

На ее глазах Александров обокрал Николая Эрдмана, автора сценария «Веселых ребят»: мало того, что никакого Эрдмана нет в титрах, так он еще и сидит! На ее глазах Александров обокрал Илью Ильфа, Евгения Петрова и Валентина Катаева, сценаристов фильма «Цирк». Причем сделал это так умело, что они сами вычеркнули из титров свои имена. То ли он еще может!

И правда. Григорий Васильевич немедленно предал своего лучшего друга Эйзенштейна, едва сгустились над ним тучи…

Несмотря на союз с этим человеком, Любовь Орлова давно поняла, что на этом свете лишь она сама способна себе помочь. И она прилагала все усилия к тому, чтобы все сохранить, не разрушить свой хрупкий мир. Именно поэтому она мчалась на гастроли, чтобы привезти ему – ему! – богатую дань. Чтобы в первую очередь он ни в чем не нуждался, чтобы знал: у него есть она, которая всегда выручит и принесет в клюве.

А вы говорите – жадность!..