Читать книгу - "Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан"

поскольку Гослинг оставался членом Psychic TV, что фактически было преградой для их общения. Zos Kia выпустили еще несколько пластинок на Temple, пока Гослинг не завязал с проектом ради танцевальной музыки, занявшись ремиксами на Мадонну и Бетти Бу и сотрудничеством с такими музыкантами, как Голди, Питер Гэбриел и Уильям Орбит. Гослинг поддерживал контакты с Coil, а Слизи даже появился на его альбоме 2000 года Relax With Mekon, который он выпустил под именем Mekon на брайтонском лейбле Wall Of Sound.

В 1984 году Стэплтон все еще работал в граверной мастерской на Поланд-стрит, проводя большую часть вечеров, а иногда и все выходные, в студии. Он уже начал работать над The Sylvie and Babs Hi-Fi Companion и имел привычку рыться в отделах уцененных пластинок в поисках экзотических записей 1950-х годов, которые могли бы пригодиться. Гэри Левермор вспоминает, как Стэплтон познакомил его в их любимом пабе «Джон Сноу» с двумя девушками, «в честь» которых создал Sylvie and Babs. Он также вспоминает, как Стэплтон остервенело разыскивал запись King Of The Road Роджера Миллера, чтобы включить ее в альбом.

Роджерсон услышала Sylvie and Babs, потому что пластинку беспрестанно крутили в Produktion. Когда ее приятель обмолвился, что собирается занести Стэплтону на работу немного гашиша, Роджерсон напросилась с ним, желая познакомиться со стоявшим за Nurse маньяком. Мастерская была уже закрыта, но Стэплтон задержался допоздна, работая над обложкой Sylvie and Babs. «Оксфорд-стрит всегда казалась мне невыносимой, слишком людно и шумно, – говорит Роджерсон. – Поланд-стрит с ней очень сильно контрастировала, когда мы туда пришли и увидели Стива, спокойно работающего вдали от этой кутерьмы, где все зациклены на своем имидже. Мы взглянули друг на друга – и будто зажглись лампочки. Так бывает, когда встречаешь человека, который тебе обязательно понравится, хотя ты даже не знаешь почему. В комнате просто становится светлее. Словно в фильме „Голова-ластик“».

На следующий день Стэплтон позвонил Тибету и рассказал об удивительной девушке в ярко-рыжем парике и облегающем резиновом платье, которая заявилась к нему на работу и представилась как Кристал. «Я сказал, что она из Fistfuck, и Тибет чуть не поперхнулся», – вспоминает он. «Когда мы после этого встретились с Тибетом, он заявил, что я украла его лучшего друга, – говорит Роджерсон. – Дэвид сказал, что, будь он девушкой, у меня не было бы шансов. Я знала его очень давно, он всегда производил впечатление несчастного человека, хоть и с прекрасным чувством юмора. Позже я увидела, что он бывает хитрым и переменчивым, разыгрывая людей. Сейчас он гораздо сложнее. Теперь я его действительно люблю. Встречая человека, я сразу вижу, испытывает ли он боль, поскольку практически все мое творчество так или иначе связано с болью. Он говорил о Кроули и всем таком, но дело было не в этом. С ним происходило что-то еще, нечто непостижимое. Он был очень темным, этакий Леонард Коэн нашей сцены».

Роджерсон не могла поверить своей удаче. Несколько месяцев назад она практически бросила сцену и потеряла множество друзей, утратив доверие к ним. И вот она встречается с парнем из Nurse With Wound. Вдобавок модный журнал The Face вышел с фотографией ее грозного лица на целую страницу. Она вновь оказалась на коне. «Это было очень круто, – вспоминает она. – Я погрузилась во тьму совсем одна и внезапно возродилась, подобно фениксу. Что произошло? Я очутилась во „внутреннем круге“ андеграунда со Стивом и Уильямом Беннеттом. Рассекала по улице вместе со Стивом и Whitehouse, они в своих длинных плащах, словно персонажи спагетти-вестерна, и я вся в резине – просто-таки Пригоршня Придурков![86] Все вокруг бесконечно уважали Nurse With Wound и Whitehouse. Я любила общаться с мужчинами и была сильной личностью, так что могла спокойно слушать, как Whitehouse записывают „Tit Pulp“ – мне было хоть бы хны».

Whitehouse ломали любые ожидания. Роджерсон вспоминает их особенно поразительное шоу в Испанском анархистском центре Иберико на Харроу-роуд, куда была также приглашена перформанс-группа Neo-Naturists, участницы которой выглядели как заправские хиппи и выступали голыми, обмазавшись зеленой краской. «В случае Whitehouse это было крайне умно, поскольку они были полными противоположностями, – считает Роджерсон. – С одной стороны сексуальные и округлые богини, любящие готовить и угощать, с другой – Whitehouse с их насилием и отношением „пошли все на хер“. Отличное чувство юмора».

На первое свидание Стэплтон и Роджерсон отправились в гей-клуб на выступление Эрты Китт, которую оба очень любили. Зрелище было незабываемым. Китт бульдозером прокладывала путь через свои хиты, как вдруг из-за внезапной поломки обнаружилось, что она поет под фонограмму. После нескольких секунд неловкой тишины зал взорвался аплодисментами, а Китт, с фантастическим пренебрежением пожав плечами, дождалась, пока снова запустят пленку, и продолжила с того места, где остановилась. После концерта пара пробралась за сцену и Роджерсон спросила Китт, не споет ли она на предстоящей пластинке Nurse. Та вежливо отказалась. «Диана была нереально крутой, – рассказывает Стэплтон. – Я вам столько могу порассказать… Когда мы только начали встречаться, то вместе с Джоном Фозергиллом отправились на какой-то французский фильм. Артхаусный кинотеатр был набит до отказа, а парень рядом с нами так развалился, что занял сразу четыре места. Дидо попросила его подвинуться, но тот заупрямился. Тогда она прошипела ему на ухо нечто такое, от чего он стремглав вскочил и ринулся прочь. Дидо сказала, что, если он не подвинется, она оторвет ему яйца».

«Это странновато, но на некоторые наши свидания действительно приходил Фозергилл, – говорит Роджерсон. – Однажды у нас даже был секс втроем, о котором я не хочу распространяться. Мне всегда нравились эксцентричные мужчины, все мои знакомые были полными грубиянами, и Джон отлично соответствовал этому типажу. Мои братья были психами, так что я его понимала. Он всегда был эксцентричным, но с течением времени его патологии усугубились, а ссора с Карлом и Даниэль висела на нем тяжким грузом. Я видела человека, который чувствовал себя жертвой в сложившейся ситуации. С другой стороны, Химан Патак был совершенно обычным парнем. Мы со Стивом как-то раз встретили его в автобусе после того, как он ушел из группы. Он вообще не хотел говорить о прежней жизни».

В 1983 году Тибет тоже был занят заметанием следов. Хотя ему очень хотелось избавиться от выбранного прежде названия Dogs Blood Order, он не очень понимал, кому принадлежит имя Current 93: Бэлансу, Фрицу Хаэману или ему. Летом 1984-го, когда Хаэман полностью сосредоточился на 23 Skidoo, а Бэланс со Слизи – на Coil, Тибет решил, что у него есть полное право взять это название, несмотря на угасающий интерес к Кроули.

В конце 1983 года Тибету представилась возможность задешево арендовать студию, и он решил записать «Maldoror Is Dead». Помочь он позвал Стэплтона. Получившийся в результате Nature Unveiled 1984 года стал первым полноценным альбомом Current. Многие его темы, главным образом проистекающие из изучения Тибетом литературы об Антихристе, присутствуют в Current 93 до сих пор. «У меня по-прежнему те же интересы, – утверждает Тибет, – хотя их музыкальное воплощение изменилось. С точки зрения интенсивности, эстетики и видения песни „Maldoror Is Dead“ и „The Mystical Body Of Christ In Chorazim“ не сильно отличаются от того, что я делаю сейчас». Первая сторона записывалась в Roundhouse. «Тибет и Стэплтон заложили основания Nature Unveiled еще в октябре 1983-го, – вспоминает Джон Мерфи. – Первые сессии я пропустил, потому что играл в SPK и мы должны были выступать в телешоу The Tube. Когда я присоединился, Тибет показал мне наработки и я добавил овердаба своим модульным синтезатором, а Стэплтон – атонального фортепиано. Люди, которые слышали нас в Roundhouse, говорили, что мы звучим как банда сатанистов». Вторая сторона Nature Unveiled была записана в начале 1984 года в IPS на восьмидорожечном пульте. Звукорежиссера Ника Роджерса указали как члена группы. По словам Тибета со Стэплтоном, его роль была решающей. Также в записи поучаствовали Энни Энксайети, Джон Фозергилл и – самое неожиданное – Юс из готик-рок-группы Killing Joke.

«Maldoror Is Dead» (к которой Тибет еще обратится впоследствии) построена вокруг простого лупа с Алистером Кроули, поющим «Ом». «Я описал это Стиву как гипнотический сон, который ускоряется по мере того, пока мы подходим к концу. В то время я был одержим апокалипсисом, мне казалось, что все стремительно вращается по спирали, быстрее и быстрее. Именно это и происходит в „Maldoror“, – вспоминает он. – Я поставил Стиву луп и прочел текст.