Читать книгу - "Жизнеописания цезарей. С комментариями и разъяснениями - Плутарх"

если ему делали разумные представления, лично царь старался действовать на сына больше убеждением, нежели приказанием. Не доверяя учителям музыки и различных предметов дела образования и надзора за своим сыном, так как это было трудно и требовало, по выражению Софокла,

многих узд и кормил,

он выписал одного из величайших и образованнейших философов, Аристотеля. За его уроки он наградил его прекрасным, достойным образом: возобновил разрушенный им город Стагир, родину Аристотеля, и вернул в него разбежавшееся или превращенное в рабов население. Местом занятия и обыкновенным местопребыванием учителя и ученика царь назначил храм нимф вблизи Миезы, где до сих пор еще показывают каменную скамью Аристотеля и тенистые аллеи для прогулок.

Миеза – македонский город вблизи столицы Пеллы. Здесь располагался Нимфеум (святилище нимф), где в период с 343 по 340 г. до н. э. Аристотель преподавал географию, историю и другие предметы юному Александру и его друзьям, которые впоследствии отправились с ним поход в Азию (Гефестион, Птолемей и др.).

По-видимому, Александру преподавали не только этику и политику, но познакомили его и с тайным и глубоким учением, называемым перипатетиками «акро-аматическим и эпоптическим», учением в собственном смысле, с которым они знакомят далеко не всех. По крайней мере, когда Александр уже отправился в азиатский поход, он узнал, что Аристотель издал насчет этого несколько сочинений, и написал ему письмо с упреками в защиту философии. В копии оно читается так: «Александр шлет привет Аристотелю. Ты поступил дурно, издав в свет несколько сочинений по акроаматической философии. Какая разница будет между мной и другими, если все узнают учение, в тайны которого я был посвящен? Знакомство с самым важным я предпочитаю внешнему могуществу. До свидания».

Желая успокоить его оскорбленное самолюбие, Аристотель говорил в оправдание, что вышеупомянутые сочинения изданы и не изданы. Действительно, его сочинения, выпущенные в свет после «Физики», не содержат в себе ничего полезного для преподавания или учения – они написаны для руководства тех, кто познакомился с его философией с самого начала.

Перипатетики – философская школа Аристотеля. Название происходит от греческого слова «περίπατος» т. е. (крытая) галерея гимнасия (Ликея), в которой Аристотель и его ученики прохаживались во время философских упражнений и бесед.

VIII. Мне кажется, Аристотель более других сумел внушить Александру любовь к медицине. Царь не только любил заниматься ее теорией, но и помогал больным друзьям, прописывал лекарства и назначал диету, в чем можно убедиться из его писем. Кроме того, он был от природы другом науки и любил чтение. Он считал и называл «Илиаду» руководством военного искусства. У него был список ее, исправленный Аристотелем и известный под именем «списка из ящичка». По словам Онесикрита, она всегда лежала у него под подушкой вместе с мечом. В северной Азии он не мог достать других книг и приказалГарпалу выписать их. Последний достал для него сочинения Филиста, многие из трагедий Еврипида, Софокла и Эсхила и, наконец, дифирамбы Телеста и Филоксена.

Убедиться из его писем – письма Александра не сохранились, за исключением эпиграфических памятников – например, эдикт г. Приена и письмо о. Хиос. Пять основных авторов (Диодор Сицилийский, Курций Руф, Арриан, Плутарх, Марк Юстин), чьи труды об Александре дошли до современности, цитируют письма македонского царя, однако мнение исследователей относительно достоверности упомянутых писем разделились.

Сначала Александр уважал Аристотеля и, по собственному признанию, любил не менее отца, так как отцу был обязан жизнью, Аристотелю – правилами хорошей жизни. Позже, однако, он стал подозревать его. Он, правда, не сделал ему зла, тем не менее в их дружеских отношениях не было прежнего жара и любви, напротив, они служили доказательством их отчуждения друг от друга. Несмотря на это, врожденная и с самого начала росшая, если можно так выразиться, вместе с Александром любовь и стремление к философии не погасли в его душе. Это видно из его уважения к Анаксарху, из подарка в пятьдесят талантов Ксенократу и необыкновенных почестей в отношении Дандамида и Калана.

IX. Когда Филипп отправился в поход против византийцев, Александру было шестнадцать лет. Он был оставлен в Македонии с неограниченною властью, имея в своих руках государственную печать. Он покорил восставших мэдов, взял их главный город, выгнал из него туземное население, заселил его жителями различных городов и назвал Александрополем.

Александрополь – имеется в виду древний фракийский город, который Александр назвал в подражание своему отцу Филиппу. Тот ранее завоевал другое фракийское поселение и переименовал его в Филиппополь (современный г. Пловдив, Болгария).

Он участвовал в сражении с греками при Херонее и, говорят, первым врубился в «священный отряд» фиванцев. Еще в настоящее время показывают на берегу Кефисса старый «дуб Александра», где стояла тогда его палатка. Вблизи находится общая могила убитых македонян.

За это Филипп, без сомнения, горячо любил сына, так что даже радовался, когда македоняне называли Александра «царем», Филиппа – «полководцем». Но неприятности в царской семье вследствие браков и любовных похождений Филиппа, неприятности, благодаря которым вместе с царской спальней страдало отчасти и государство, явились причиной целого ряда обвинений и крупных несогласий между отцом и сыном. Еще более увеличивала их сварливая, ревнивая и злая женщина Олимпиада, возбуждавшая страсти Александра. Но всего ясней обнаружилась рознь отца с сыном благодаря Атталу во время свадьбы Клеопатры, в которую Филипп влюбился, несмотря на свои годы, и, наконец, женился на ней. Аттал, ее дядя, напившись во время застолья, стал советовать македонянам просить богов, чтобы от брака Филиппа с Клеопатрой родился «законный наследник престола». Александр вспылил и вскричал: «А меня, негодяй, ты считаешь незаконнорожденным, что ли?..» С этими словами он бросил в него чашей. Филипп вытащил меч и замахнулся на сына, но, к счастью обоих, от раздражения и вина споткнулся и упал. «Посмотрите, друзья, – сказал, насмехаясь над ним, Александр, – тот, кто приготовился переправиться из Европы в Азию, растянулся, шагая от стола к столу!..» После этой дерзкой выходки пьяного Александр взял Олимпиаду и увез в Эпир, сам же жил в Иллирии. В это время к Филиппу приехал коринфянин Демарат, друг дома царя, имевший право свободно говорить с ним. После первых приветствий и обменов любезностями Филипп спросил его, согласно ли живут между собой греки. «Тебе, по крайней мере, Филипп, вовсе не пристало заботиться о Греции, раз ты внес в свой дом столько ссор и неприятностей», – ответил Демарат. Его ответ заставил Филиппа взяться за ум, и через посредничество Демарата он уговорил Александра вернуться домой.

Битва при Херонее