Читать книгу - "Ковальский в тылу врага - Неуловимый Джо"

производились расчёты и контроль плазменных лазеров с микронной и пикосекундной точностью. Радист улыбнулся мне, провёл в вычислительный модуль и с гордостью представил меня Феликсу.

— Оптический процессор с механическим интерфейсом связи! Гигагерцовая мощь и механическая надёжность! Знакомьтесь, Ковальский, система обнаруежения пусков и наведения плазменной подножки Феликс!

Я просто молчал и внешне не выдал никакой реакции. На миг мне показалось что я выглядел безразлично или враждебно, но мой приоткрытый от увиденного рот заметил наводчик, и, усмехнувшись в ус, снял очередной кожух.

Передо мной открылась большая и сложнейшая системма из оптических модулей связанных оптоволоконными кабелями. внизу шкафа, похожего на дикобраза в бигудях, стояла большая коробка, с модулями электропневматического интерфейса ввода вывода.

Но мой открытый от удивления рот, мне закрыть так и не удалось. Я был совершенно обезоружен и уничтожен. Я окончательно перестал быть военным. Ни одна пыточная камера, ни один палач или садист не смог бы заставить меня делиться своими секретами, но этим парням удалось. Позже я понял, что именно на такой результат они и рассчитывали, и от того мне становилось ещё больнее, но в любом случае я раскололся как орех. Вывалил всё, как первоклассник перед директором:

— Холера! А оказывается я отстал от жизни! Мои органические компьютеры на мембранах глиальных клеток используют только три категории вычислительных архитектур, а у вас тут я вижу уже десять!

Я подошел к компьютеру и попытался разглядеть ещё секретов, но все они были на поверхности, пока я стремился обогнать английские вычислительные технологии, русские летали вокруг нас кругами, как реактивные истребители вокруг воздушного шара. Но со временем мои чувства немного успокоились. Я подошел к радисту, заглянул в его самодовольные глаза, схватил за плечо и высказал.

— Да что вы за изверги такие? Лучше пытки, чем такое жестокое унижение!

Радист с самодовольным видом посмеялся. А я пришел в себя, отпустил его и поправил его китель.

— Воспитательная беседа ещё не закончилась. — сказал радист с иронично садистской ухмылкой — Ты наверное думаешь, я хвастаюсь тем чего я не изобретал? Но спешу тебя расстроить. За время эксплуатации я собственными руками поменял уже все модули. Настраивал и калибровал, драйвера доделывал, хэх. Да меня на гражданке ждёт целая гора денег за мои рацухи к этой рухляди!

Радист погрозил мне пальчиком, покачал головой и добавил:

— Нет уж. Тебе капитан такого расскажет, что ты на всегда забудешь, как являться на Русскую землю без поллитры, да ещё с автоматом!

— А если я сбегу, и сдам ваши секреты?

— Ну сдашь, и что? Повторить то вы их всё равно не сможете! — вмешался в разговор сам капитан — Пойдём, биопанк. Если на банкете будешь себя хорошо вести, мы тебя в настоящую военную тайну посвятим!

Глава 20. Конкуренция Кремлёвских Башен

Для банкета экипаж развернул столовый модуль и я оказался в самом большом наземном броневике в истории. Но его всё равно не хватало, чтобы разместить стол, ломившийся от разносолов. Весь экипаж разместился вокруг стола и стоя по стойке смирно ждал капитанского приглашения. Русские были одеты в странную парадную форму, изысканно глубокого зелёного цвета. На тёмно-изумрудных тканях невероятной работы, тёмным графитом сияли вольфрамовые пуговицы, с инкрустированными бриллиантами. Фасоны их формы как будто окунулись в допетровскую эпоху: они напоминали одновременно фраки и стрелецкие камзолы, чёрные кожаные сапоги были до блеска начищены, а головные уборы, похожие на помесь фуражки и треуголки были скромны и выразительны одновременно. На миг мне показалось, что русские меня дурачат, но детали их одежды были такими дорогими и качественными, что я быстро отбросил мысль об их театральном происхождении.

Капитан отдал честь экипажу, пригласил их к столу, и обратился ко мне.

— Аспирант Ковальский, вы являетесь военнопленным, но если я приглашу вас к столу, то вы на время станете нашим гостем. Могу я рассчитывать на ваше благоразумие, взаимное благородство и учтивость?

Даже после всех своих экскурсий и откровений, капитану было чем меня удивить. Я уже устал удивляться, и готов был принять своё поражение от обыкновенного капитана русской армии. Я много слышал разговоров об ужасах русского плена, о бесчеловечном отношении к иноземцам, но чтобы первого в истории эльфа, собственноручно основавшего свою расу так жестоко унизил простой русский капитан — это было выше моего понимания. Я просто не знал что делать. Я покорился судьбе. Всё что мне оставалось, это попытаться выяснить, так ли прост этот капитан, как хотел показаться. Я горько вздохнул и ответил:

— Буду рад отведать вашего гостеприимства.

Мы наконец нормально познакомились. Капитан Сергей Смирнов, оказался настоящим фанатом своего дела. При скромном происхождении, он своим умом, отличной физической формой и трудом добился очень престижного по русским меркам звания. Кузьмич был из очень богатой семьи, но также был фанатично предан любимому делу. Радист, Георгий Фрунзе попал в экипаж Земляники, за проступки. Он был практически сослан на окраину, из военно-космических сил, но так привязался к команде и Феликсу, что сам не захотел возвращаться. Врачи, майор медицинской службы Палыч и фельдшер Санёк по умолчанию считались в России уважаемыми людьми, и даже при своих посредственных, по русским меркам, достижениях пользовались в экипаже особым отношением. Остальные солдаты были обыкновенными, опять же по русским меркам, студентами. В награду за свои красные, без единой четвёрки дипломы, удостоились чести проходить практику в реальных боевых условиях. Баир и Алдар были медиками, а Борислав был метеоролог.

После нескольких тостов о здоровье и мирном небе, экипаж приступил к сёмге, запечённой в фольге с кедровыми иголками и лимоном. Курица в брусничном соусе, с грибами и спаржей была нежной и просто таяла во рту, а кавказское ризотто было совершенно не похоже на итальянский прототип, и оказалось куда более утончённым блюдом. Но больше всего меня поразил самый обыкновенный греческий салат. Идеально подобранные сорта оливок, консистенция нескольких сортов брынзы и невероятная свежесть остальных овощей просто меркли, когда я попробовал кусочек помидор. Вкус этого произведения селекционного искусства русских заставил меня на несколько минут с наслаждением закрыть глаза.

— Капитан, ваш аспирант похоже сломался. Может поймаем другого?

— Да не, похоже ему просто понравилось. Поглядите как ушки сложил!

Служивые посмеялись, и продолжили трапезу, периодически поглядывая на мои нагревшиеся от смущения щёки. Но вскоре все немного насытились, и стали есть медленнее. А когда они стали чаще обращать на меня внимание, я протёр губы салфеткой и приготовился отвечать на их вопросы.

— Скажите, Ковальский, вы ведь здесь не случайно? — спросил капитан —