Читать книгу - "Цельнометаллическая оболочка (Старики и Бледный Блупер) - Густав Хэсфорд"

один с танком смахнуться решил. Или Безумный Эрл - тот начал в гуков из духового ружья палить. Раньше у нас другой салага был - в первый же день на выходе прямо на мину сел. Уехал отсюда прямиком в преисподнюю. И еще шесть парней подорвал. Погиб на поле боя, такая вот жопа. Мне вон осколком нос пробило - Зверь наклоняется и показывает салаге свой нос,— А самое хреновое — тот гандон мне пять баксов должен был.

Алиса сплевывает.

— Снова за байки свои принялся?

Зверь не обращает на Алису вниманья и продолжает:

— Отвечаю за базар, салага. Сток, наш прежний главный, думал, что он суперсолдат. Он каждый раз ржать начинал, когда мертвого морпеха видел. Ну, дослуживал потом в буйной палате, но с мягкими стенами. Он...

Алиса поднимается.

— Закрой ебало, гандон. Понял?

Зверь бормочет, не поднимая головы:

— Делай как я. Они тебе сейчас наговорят, что я чудовище, а на самом деле я единственный солдат в этом взводе, у которого не жопа на месте головы. В этом ебаном мире только чудовища и живут долго, а всех остальных убивают. Когда человек убивает ради удо-

вольствия - это убийца. Когда человек убивает ради денег - это контрактник. А вот когда человек убивает ради и того и другого - это морпех.

— Так точно, сэр.- говорит салага, бросая две фишки на кон.

— Потрахаться бы сейчас.- говорю.- А тут даже руки, подходящей для этого дела, не найдешь.

Зверь стонет.

— Здорово пошутил, Шутник. Так тонко, что я не понял.

Бросает две фишки, потом еще три.

— Ставлю на три больше. Банкомет меняет две карты. Салага отвечает:

— Меняю три.

— И на кой весь этот базар? - спрашивает Донлон.-Вьетнам может меня убить, но переживать из-за всякой хуйни не заставит. Я просто хочу вернуться домой в целости и сохранности.

— А что там хорошего? - спрашиваю я.- Что там, что здесь - одна хуйня. Дом твой там, где твой сержант -верно, Ковбой?

Поворачиваюсь к Зверю.

— Ты с Ковбоя пример бери, салага. Он тебя уму-разуму научит.

— Ага, - говорит Донлон, вытягивая пачку сигарет из-под эластичной ленты на каске,- Ковбой к этой хрени всерьез относится.

Ковбой хмыкает.

— Я просто делаю свое дело, брат, день за днем.

Он улыбается:

— Знаешь, чем я дома занимался? По вечерам после школы мелочь забирал из парковочных счетчиков. Я тогда такой весь из себя был. А теперь мне кроме ранчо и пары-другой лошадок ничего не надо...

Донлон со злостью смотрит на меня.

— А сам-то ты кто? Махатма Ганди?

Тычет в меня указательным пальцем.

— Ты командир первой огневой группы. И в силу этого - помощник командира отделения. Так что ты один из нас. Тебе просто нравится думать, что ты выше других.

— Чушь какая.

— Нет, Шутник, про тебя — это не чушь. Из всех уродов ты у меня самый любимый.

— Пошел на...

— Не ори, Шутник,- говорит Ковбой.- Тут в кустах чья-нибудь мама может сидеть, а ты так грязно ругаешься.

— Так точно, Ковбой.— смотрю на Донлона.— Если мне Ковбой прикажет - я козявки из носа у трупа вытащу и сожру. Я...

Зверь меня обрывает:

— Слабак ты, и молоко на губах у тебя еще не обсохло.

У меня начинают дрожать губы.

— Не я начал весь этот пиздец, я всего лишь пытаюсь доиграть свою роль до конца. Если бы бог действительно хотел, чтоб я родился морпехом, я бы был сейчас с зеленой кожей, и висела бы она на мне свободно. Понял?

Никто не проронил ни слова.

— Я всего лишь боец, капрал. Я никого не посылаю туда, где его на куски разорвет. Я знаю, что умереть здесь очень легко.

Поднимаюсь на ноги и делаю три шага к Зверю.

— Хочешь - будь бравым воином. Зверь. Приказы отдавай.- делаю еще один шаг,- А я не собираюсь!

Никто не говорит ни слова.

Наконец салага негромко произносит: - Ставлю доллар.

Зверь смотрит на меня, потом начинает бросать фишки на кон, одну за другой.

— Повышаю... - Считает в уме,- На пять баксов.

Салага прикидывает.

— Ставлю.

— Господи Иисусе! - Зверь с силой шлепает картами так, что они гнутся,- У меня нет нихуя.

Салага говорит: - Три вальта.

Помахав картами, сгребает фишки.

— Ну, Зверь,- говорит со смехом Донлон.- как он тебя сделал!

Алиса подхватывает:

— Запугал ты салагу своим блефом, ой запугал.

Я говорю:

— Повезет в любви - правду ведь говорят, Зверь?

Зверь пытается сохранить лицо.

— Да не мог я пасовать! У меня на кону больше четырех баксов было. Я думал - салага спасует. Обычно-то меня боятся...

Донлон снова смеется.

— Грамотная у тебя стратегия, салага. Как зовут-то тебя?

— Паркер,- отвечает с улыбкой салага.- Фамилия Паркер. Зовут Генри. Можно Хэнк.

Салага считает фишки.

— Зверь, с тебя девять с половиной баксов.

Зверь крякает.

Я говорю снова:

— Повезет в любви - правду ведь говорят, Зверь?

— Шутник, мать твою, тебя кто спрашивает? С приколами твоими - как шакал вылитый.

— Вот как? Ну ладно, вот когда я стану рядовым гражданским первого класса, я тебе пива поставлю, а потом пошлю куда положено.

Присаживаюсь.

Ковбой ухмыляется:

— Можешь и мне поставить, Шутник. Только подождать придется, пока мне двадцать один год не стукнет.

Кто-то очень громко ржет дальше по тропе. Я говорю:

— Эй вы там, отставить шум! В этом взводе шуметь только мне положено.

Младший капрал Статтен, командир первой огневой группы, показывает мне средний палец. Затем поворачивается к тому, кто смеялся - худому деревенщине Харрису - и говорит:

— Заткнись нахуй, Харрис.

Зверь добавляет:

— Ага, Харрис, слушайся Шутника.

Я говорю:

— Я готов заняться твоим воспитанием, сраная ты обезьяна...

— Ну так хапани обезьяньего дерьма