Читать книгу - "Израильско-палестинский конфликт. Непримиримые версии истории - Нил Каплан"

до 1939 г. и бросило серьезный вызов британскому правлению и сионистской политике в Палестине. Хотя британская гражданская администрация подвергалась критике со стороны сионистов за неэффективную реакцию на насилие, в том числе за медлительность в предоставлении военным полномочий для силового преследования повстанцев, нет никаких сомнений, что многие из контрмер, предпринятых полицией и армией, — обыски, коллективные штрафы, комендантский час и массовый снос домов — были крайне суровыми и причинили немало страданий палестинскому населению[157].

После более чем пяти месяцев ежедневных столкновений, разрушений и дестабилизации, вызванной всеобщей забастовкой и восстанием, тайные дипломатические усилия Лондона увенчались тем, что в начале октября 1936 г. три монарха соседних арабских стран (Аравии — Ибн Сауд, Трансиордании — Абдалла, Ирака — Гази) сделали одинаковые публичные заявления, призывающие палестинцев вернуться к мирной жизни и довериться Великобритании, которая отыщет справедливое решение и удовлетворит их претензии. В качестве реакции (тоже оговоренной заранее) Верховный арабский комитет отменил всеобщую забастовку, и восстание утихло. Было заключено перемирие и создан важный прецедент: региональных лидеров поощрили ко вмешательству в дела Палестины. Историки обычно считают, что палестинцам такой поворот больше навредил, чем помог[158].

Согласно официальным британским данным, за шесть месяцев восстания было убито «свыше 1000 арабских мятежников» — в основном в столкновениях с войсками и полицией; кроме этого, еще 314 человек (в том числе 195 арабов и 80 евреев) погибли, а 1337 человек (в том числе 804 араба и 308 евреев) получили ранения[159]. Судя по всем признакам, энтузиазм и уровень организации в сети наскоро созданных национальных комитетов были впечатляющими — хотя происходившее и сопровождалось насилием и запугиванием в отношении тех палестинцев, которые не проявляли достаточной верности делу забастовки и/или вооруженного восстания[160].

Переломный момент: комиссия Пиля

Восстание породило серьезные сомнения в том, что мандат в Палестине все еще можно заставить работать. Масла в огонь этих сомнений подливали и другие важные перемены, происходившие в 1930-х гг., — в частности, ухудшение положения европейских евреев с приходом к власти Адольфа Гитлера и успешное движение окружающих Палестину арабских стран ко все большей независимости. Неспособность Великобритании выполнить двойное обязательство, которое она взяла на себя по условиям мандата, становилась очевидной по мере того, как страну начали раздирать на части две соперничающие, сосредоточенные на себе и все более националистически настроенные общины.

Временное снижение интенсивности насилия дало возможность британскому кабинету министров направить в Палестину очередную комиссию, круг полномочий которой был шире, чем у всех предшествовавших:

…установить подлинные причины беспорядков, охвативших Палестину в середине апреля; выяснить, каким образом осуществляется мандат в Палестине в части обязательств мандатария перед арабами и евреями соответственно; определить, имеют ли арабы или евреи, при надлежащем толковании условий мандата, какие-либо законные претензии относительно того, как осуществлялся или осуществляется мандат; а если комиссия убедится, что какие-либо подобные претензии обоснованы, дать рекомендации по их устранению и предотвращению их возникновения в будущем[161].

11 ноября 1936 г. Королевская комиссия, которую позднее стали называть по имени ее председателя, лорда Пиля, прибыла в Палестину, чтобы начать сбор сведений и заслушать показания британских чиновников, а также представителей сионистов и арабов. В Иерусалиме комиссия допросила 60 свидетелей на открытых заседаниях и еще 53 — на закрытых. В январе члены комиссии вернулись в Лондон и заслушали еще двух свидетелей в присутствии публики и восьмерых — при закрытых дверях, после чего принялись за подготовку доклада[162].

Этот доклад на 404 страницах, опубликованный в начале июля 1937 г. в виде очередной Белой книги, и сегодня остается выдающимся исследованием конфликта во всей его сложности. В безэмоциональной и проницательной манере авторы отдали должное росту и динамизму еврейского ишува, отметив при этом глубоко укоренившиеся националистические ожидания и обиды, которые заставляли арабов и евреев отвергать требования друг друга, а заодно и законность британского правления. Комиссия пришла к довольно смелому выводу, что мандат стал неработоспособным. В одной из наиболее часто цитируемых фраз доклада официально подтверждалось, что «между двумя национальными общинами в узких границах одной маленькой страны возник неразрешимый конфликт». Между ними, продолжали члены комиссии, «нет ничего общего». В качестве единственного варианта, дающего хоть какую-то надежду на выход из ситуации, доклад предлагал раздел страны: «Хотя ни одна из рас не может по справедливости управлять всей Палестиной, мы не видим причин, по которым, если бы это было осуществимо, каждая из них не могла бы управлять ее частью»[163]. Эта сенсационная рекомендация сопровождалась предложением на время ограничить продажу земли и установить лимит на еврейскую иммиграцию, который впервые должен был определяться не «экономическими возможностями» Палестины (как было сказано в Белой книге Черчилля в 1922 г.), а скорее политической ситуацией в стране. Британское правительство одобрило доклад и готовилось предпринять шаги по реализации его основных рекомендаций (см. карту 5.1).

Карта 5.1. План раздела Палестины, предложенный комиссией Пиля, июль 1937 г.

Непосредственная реакция на предложения Пиля оказалась по большей части негативной. Палестинская община единодушно поддержала Верховный арабский комитет, отвергнувший эти предложения и вновь потребовавший прекращения мандата, запрета еврейской иммиграции и скупки земли, а также создания независимого арабского государства. Особенно оскорбительным для палестинского руководства было то, что предложенное комиссией решение, казалось, делало «еврейский вопрос основным, подлежащим рассмотрению и решению без учета арабских интересов». Это, по их мнению, представляло собой явное и неприемлемое нарушение прав арабов:

Арабы Палестины — хозяева этой страны, они жили здесь за сотни лет до британской оккупации и до сих пор составляют в ней подавляющее большинство. Евреи же — это постороннее меньшинство, которое до войны не занимало в ней серьезного положения и чьи политические связи с нею были разорваны почти 2000 лет назад. Не существует ни логического, ни морального оправдания попытке возобновить эту разорванную связь путем создания так называемого еврейского национального дома. Такая попытка не имеет прецедентов в истории, древней или современной, и не основана ни на чем, кроме силы британского оружия и полного отсутствия у евреев чувства политической реальности[164].

Восстание разгорелось с новой силой — особенно после того, как в конце сентября 1937 г. повстанцы убили британского районного комиссара в Назарете. Контрмеры, принимаемые Великобританией, стали еще суровее: власти объявили Верховный арабский комитет вне закона, и его президент муфтий Хадж Амин аль-Хусейни был вынужден бежать сначала в Бейрут, а затем в Багдад, Тегеран и Берлин. Другие члены комитета были либо интернированы, либо высланы из