Читать книгу - "Израильско-палестинский конфликт. Непримиримые версии истории - Нил Каплан"

Для того чтобы расследовать причины «беспорядков» 1929 г. и предложить какие-то решения, в Палестину прибыла комиссия Шоу. С 24 октября по 27 декабря члены комиссии заслушивали показания свидетелей и официальных представителей британской, арабской и сионистской сторон. Сионисты обвиняли муфтия Иерусалима в преднамеренном подстрекательстве к насилию по религиозным мотивам, а британскую администрацию — в неготовности и неумении поддерживать законность и порядок. В показаниях палестинских свидетелей описывалось безземелье и другие бедствия, которые обрушила на них сионистская иммиграция с сопутствующей ей скупкой участков, а также их страхи, связанные с господством евреев. Хотя эти страхи не могли быть вызваны реальным, резко сократившимся в тот момент притоком евреев в страну, палестинское общество было растревожено националистскими заявлениями и провокациями, особенно со стороны сионистов-ревизионистов, а также евреев, по религиозным мотивам претендовавшим на контроль над Западной стеной (Стеной плача) — священным и для мусульман местом, откуда, согласно преданию, вознесся на небеса пророк Мухаммед[148].

К большому разочарованию руководства сионистов и лидеров ишува, в докладе комиссии Шоу, опубликованном 31 марта 1930 г., тревогам и жалобам арабов уделялось больше внимания, чем их собственным[149]. Вскоре было организовано новое разбирательство, теперь под руководством сэра Джона Хоупа-Симпсона; доклад этой комиссии был посвящен экономическим последствиям, которые имели для крестьян-палестинцев сионистская иммиграция и скупка земель. Ознакомившись с обоими докладами, британский кабинет министров опубликовал в октябре 1930 г. очередную Белую книгу, названную по имени министра по делам колоний лорда Пассфилда. Одновременно международная правовая комиссия, созданная Лигой Наций, рекомендовала меры по разрядке межконфессиональной напряженности вокруг святых мест.

Белая книга Пассфилда сильно расстроила сионистов, поскольку в первую очередь сосредоточилась на претензиях арабов, которые, по мнению авторов, следовало удовлетворить введением ограничений на продажу земли и еврейскую иммиграцию. Кроме того, там рекомендовалось возобновить затихшее было обсуждение создания в Палестине институтов самоуправления[150]. Однако премьер-министр Рамсей Макдональд очень быстро положил конец всем разговорам о предполагаемых ограничениях на сионистскую иммиграцию, расселение и скупку земли: уже в феврале 1931 г. он направил доктору Вейцману письмо с подтверждением данных сионистам обещаний, которое стало итогом нескольких месяцев интенсивного лоббирования в Лондоне. События, поначалу казавшиеся худшим поражением сионистов и величайшей победой палестинцев, добившихся решительной поддержки со стороны британских политиков, обернулись очередным тупиком[151].

Период 1929–1931 гг. ознаменовал собой важный поворотный пункт в арабо-еврейско-британских отношениях в Палестине, и каждая из сторон вынесла из него свои уроки. Ни арабы, ни евреи не вышли из этого политического кризиса с уверенностью, что они могут рассчитывать на удовлетворение их требований британцами. Недавние события продемонстрировали важность и могущество религиозного символизма (представления об угрозе святым местам), способного вовлечь две общины в жестокое противостояние с отчетливо националистической окраской. Хотя рекомендации Шоу и Хоупа-Симпсона и не были выполнены в полном объеме, они открыли дорогу к пересмотру ряда основных посылок мандата, в том числе практической стороны его положений о еврейском национальном доме. В сионистских кругах обсуждались новые идеи «паритетного» управления, разделения страны на кантоны и других конституционных механизмов; одновременно шла негласная работа по налаживанию дружественных отношений с эмиром Трансиордании Абдаллой[152].

Палестинским лидерам потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от шока и разочарования, вызванного письмом Макдональда Вейцману, которое они расценили как предательство и назвали «черным письмом». Молодое поколение разочаровалось в подобострастной дипломатии Арабского исполнительного комитета, заискивавшего перед британскими хозяевами страны; теперь молодежь будет все активнее настаивать на силовом сопротивлении[153]. Отчеты комиссара по развитию Льюиса Френча (декабрь 1931 г. и апрель 1932 г.) о состоянии сельского хозяйства и новых поселениях подтвердили некоторые из палестинских жалоб, но и позволили сионистам почувствовать себя в некоторой степени отмщенными, поскольку масштаб проблемы безземельности оказался не таким значительным, как заявлялось ранее[154]. Некоторые палестинские политики, желая исправить тактическую ошибку, совершенную в 1922–1923 гг., когда они отказались от британских предложений об ограниченном самоуправлении, стремились возобновить обсуждение вопроса о создании демократически избираемого законодательного совета.

В конце октября 1933 г., открыто демонстрируя сопротивление теперь уже британцам, а не евреям или сионистам, палестинские националисты организовали хорошо скоординированные акции протеста в Яффе, Хайфе и других городах. Действия британской полиции по разгону объявленных незаконными демонстраций привели к гибели 25 человек, более 200 получили ранения[155]. Важность этих почти позабытых сегодня событий заключается в следующем: они стали предвестниками всеобщей арабской забастовки 1936 г. и помогли убедить небольшое, но растущее число британских чиновников и сионистских лидеров в том, что те теперь имеют дело с подлинно национальным движением, а не просто с горстками недовольных, которые действуют по указке преследующих собственные цели агитаторов или манипуляторов-эфенди.

Действительно, в 1930-е гг. политические процессы среди палестинских арабов обрели бо́льшую эффективность: теперь они направлялись снизу, поскольку молодое и более радикальное поколение устало от политического стиля своих аристократических предшественников. Арабский исполнительный комитет все чаще критиковали за умеренность и сотрудничество с британской администрацией, а также за неэффективные протесты против просионистских мер, проводимых держателем мандата. В арабской среде формировались новые политические партии, уже основанные не исключительно на семейных узах или верности клану[156].

В северной гористой части страны исламский проповедник Изз ад-Дин аль-Кассам вел партизанскую борьбу одновременно против британцев и сионистов, пока в ноябре 1935 г. не был убит в перестрелке. Многолюдные похороны Кассама стали выражением политической напряженности в стране и одновременно усилили ее, а она и без того росла по ряду других причин. Неутешительный для палестинцев ответ Лондона на требования создать выборный законодательный совет способствовал радикализации палестинской политической мысли — как и страхи, вызванные резким ростом еврейской иммиграции в 1933-м, 1934-м и особенно в 1935 г., когда было зарегистрировано больше всего (61 854 чел.) иммигрантов-евреев за все годы мандата. Политическая напряженность дополнительно усилилась, когда вскрылось то, как евреи контрабандой ввозят в страну оружие, а общественный резонанс вокруг дел о выселении крестьян-арендаторов, особенно из деревни Вади аль-Хаварит в августе 1933 г., сконцентрировал недовольство националистов на продаже земли евреям. Претензии и проблемы, которые привели к вспышкам насилия в 1929 г., очевидно, не были сняты ни комиссиями по расследованию, ни политическими заявлениями, ни изменениями в правилах и методах управления подмандатной территорией.

Всеобщая забастовка и восстание, 1936 г.

После нескольких убийств, нападений и ответных атак, которыми арабы и евреи обменялись в середине апреля 1936 г., британцы ввели в стране комендантский час и объявили чрезвычайное положение. Верховный арабский комитет (недавно созданное широкое объединение палестинских политических партий) призвал ко всеобщей забастовке. Начавшись как «беспорядки», ситуация быстро переросла в то, что стали называть «мятежом» или «восстанием» палестинских арабов. Восстание продлилось