Читать книгу - "Провинциализируя Европу - Дипеш Чакрабарти"

делает его источником сопротивления процессу капиталистического присвоения. Поэтому со стороны капитала мы видим постоянное стремление заместить по возможности живой труд объективированным, мертвым. Так в итоге капитал сталкивается с внутренним противоречием: он нуждается в абстрактном, но живом труде как точке начала цикла воспроизводства, но он также хочет свести к минимуму количество живого труда, в котором он нуждается. Поэтому капитал будет стараться развивать технологии, чтобы сократить свою потребность в живом труде до минимума. Именно это и создает необходимые условия для освобождения труда и в итоге полной отмены категории «труд». Но в этом также заложено и условие разложения капитала: «капитал здесь – совершенно непреднамеренно – сводит к минимуму человеческий труд, затрату силы. Это пойдет на пользу освобожденному труду и является условием его освобождения»[179].

Следующая часть аргументации Маркса строится следующим образом. Именно тенденция капитала к замене живого труда наукой и технологиями, то есть «его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма», дает толчок к развитию «общественного индивида», величайшей потребностью которого станет «свободное развитие индивидуальностей». Ибо происходит «сведение необходимого труда общества к минимуму, чему (…) соответствует художественное, научное и т. п. развитие индивидов благодаря высвободившемуся для всех времени и созданным для этого средствам». Капитал тогда раскроет себя как «совершающее процесс противоречие»: он добивается того, «чтобы свести рабочее время к минимуму», и в то же время «делает рабочее время единственной мерой и источником богатства». В результате капитал «работает над разложением самого себя как формы, господствующей над производством»[180].

Таким образом, Маркс замыкает круг в критике капитала, которая путем внимательного анализа противоречий логики капитала заглядывает за его пределы, т. е. в будущее. Маркс использует образ абстрактного человека, заложенный в капиталистической практике «абстрактного труда», для разработки радикальной критики капитала как такового. Он признаёт, что буржуазные общества, в которых идея «равенства людей» приобрела характер «стойкого народного предрассудка», позволили ему использовать ту же самую идею для критики этих обществ. Но в рамках этой конкретной критики историческое различие остается снятым и приостановленным.

Истории и аналитика капитала

Тем не менее Маркс всегда усиленно подчеркивал значение истории для своей критики капитала: «наш метод показывает те пункты, где должно быть включено историческое рассмотрение предмета», и далее: «буржуазная экономика, являющаяся всего лишь исторической формой процесса производства, содержит выходящие за ее пределы указания на более ранние исторические способы производства»[181]. Маркс пишет о прошлом капитала в терминах различения между его «бытием» и «становлением». «Бытие» отсылает к структурной логике капитала, то есть к состоянию, в котором капитал достиг вершины саморазвития. Иногда Маркс называет его, пользуясь терминами Гегеля, «действительный капитал», «капитал как таковой» или бытие-для-себя капитала. «Становление» отсылает к историческому процессу, в котором и посредством которого реализуются логические предпосылки бытия капитала. «Становление» – это не просто календарный или хронологический период, предшествующий капиталу, это прошлое, ретроспективно устанавливаемое этой категорией. Например, если в какой-то момент не разорвать связь между землей/инструментом и работником, то капиталу не будет доступна рабочая сила. Такой разрыв происходил повсюду, где возникало капиталистическое производство. В этом смысле исторический процесс такого рода действительно является процессом, в ходе которого реализуются логические предпосылки капитала. Таково прошлое, логически полагаемое категорией «капитал». До тех пор, пока это прошлое продолжает разворачиваться, капиталисты и рабочие еще не принадлежат «бытию» капитала. На языке Маркса их называют «не-капиталистами» или «не-рабочими»[182]. Маркс пишет: «Условия и предпосылки становления, возникновения капитала предполагают как раз то, что капитал еще не существует, а только лишь становится; следовательно, они исчезают при действительном капитале, при том капитале, который, исходя из собственной действительности, сам полагает условия своего собственного осуществления»[183].

Нет нужды говорить, что не фактический исторический процесс выстраивает логические предпосылки капитала. Они могут быть осознаны только тем, кто ухватил саму логику капитала. В этом смысле интеллектуальное осмысление структуры капитала – предварительное условие такого исторического знания. Ибо только для нас, исследователей, история становится иллюстрацией логических предпосылок капитала, хотя сам капитал, как сказал бы Маркс, нуждается в том, чтобы эта реальная история произошла, пусть даже прочитать ее можно только ретроспективно. «Только на известной стадии этого процесса человек становится человеком. Но раз человек уже существует, он, как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат»[184]. Таким образом, Маркс дает нам не столько историческую телеологию, сколько точку зрения, с которой следует читать архивы.

Этой истории Маркс дал название в своих заметках о «доходе и его источниках», в собранных и опубликованных посмертно томах, получивших название «Теории прибавочной стоимости»: назвал ее «предпосылкой, положенной им самим». Свободный труд оказывается одновременно и условием капиталистического производства, и его «постоянным продуктом»[185]. Такова всеобщая и необходимая история, которую мы связываем с капиталом. Она формирует становой хребет привычных нарративов о переходе к капиталистическому способу производства. Назовем эту историю – прошлое, положенное самим капиталом в качестве своей предпосылки – «Историей 1».

Истории 1 Маркс противопоставляет другой тип прошлого, который мы назовем «История 2». Элементы Истории 2, по словам Маркса, также предшествуют капиталу, капитал «застает их как предпосылки», но – и вот это ключевое различие я хочу подчеркнуть – «не как им самим установленные предпосылки, не как формы своего собственного жизненного процесса»[186]. Если нечто не относится к жизненному процессу капитала, значит, оно не способствует самовоспроизводству капитала. Исходя из этого, я понимаю Маркса так, что «предпосылки капитала» – это не только те отношения, которые составляют Историю 1, но и другие отношения, которые не поддаются вовлечению в воспроизводство логики капитала. Только История 1 представляет собой прошлое, «установленное» капиталом, потому что История 1 участвует в воспроизводстве капиталистических отношений. Другими словами, Маркс признает, что вселенная прошедших эпох, с которой сталкивается капитал, шире, чем сумма элементов, в которую складываются логические предпосылки капитала.

Примеры Истории 2, приводимые самим Марксом, могут удивить читателя. Это деньги и товар – два элемента, без которых капитал невозможно даже помыслить. Маркс ранее описывал товарную форму как явление, относящееся к «клеточной» структуре капитала. А без денег не может существовать всеобщего обмена товарами[187]. И тем не менее Маркс, видимо, предполагает, что столь близкие и необходимые для функционирования капитала сущности, как деньги и товар, не обязательно естественным образом связаны с жизненным процессом капитала или с прошлым, положенным капиталом. Маркс признаёт, что деньги и товар как отношения могли бы