Читать книгу - "«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев"

префектуры Вакаяма он установил слежку за супругами КИТАБАЯСИ, и, хотя потребовалось больше года, он все же, соблюдая строгую секретность, выяснил деятельность и добыл достаточно веские материалы для ее ареста.

2. 26 сентября 1942 [1941] года он получил распоряжение арестовать чету КИТАБАЯСИ. Вместе с полицейским ВАТАНАБЕ он выехал в префектуру Вакаяма и, договорившись с сектором политической полиции при префектурном полицейском отделе, на следующий день, 27 числа, рано утром арестовал супругов КИТАБАЯСИ, обыскал их дом и 28 числа обоих доставил в Токио. КИТАБАЯСИ КАМИРО сдал в полицейское отделение на Мита, а КИТАБАЯСИ ТОМО – полицейскому отделению на РОППОНГИ.

3. Затем ему было поручено следствие по делу этих супругов. Хотя дело дошло до того, что всякие подозрения против мужа отпали, но, судя по его высказываниям, он быстро пришел к выводу, что в действиях его жены ТОМО имеется достаточно признаков преступности, поэтому он специально взялся за допрос ТОМО, но, поскольку он не выяснил никаких конкретных подтверждений, потребовалось приложить огромные усилия.

А именно, пристав ТАКАКИ не только старался, чтобы ТОМО не стали известны причины ее ареста, но он старался создать у нее впечатление, что коммунистические преступники уже арестованы и что имеется очень много доказательств. Тогда она стала постепенно признаваться в том, что „сама была членом американской компартии“, „вместе с ней в Японию вернулся член американской компартии МИЯГИ“. Затем, утром 9 октября, она показала, что „деньги, которые она привезла из США и передала МИЯГИ, не были предназначены на расходы, связанные с деятельностью“. Поэтому, учитывая, что ее показания могут привести к обнаружению важных преступников, он продолжал допрос, ловко используя ее душевное состояние. Наконец он добился ее важного признания: „Я не являюсь шпионом, МИЯГИ является шпионом“.

На основании этого пристав ТАКАКИ стал допытываться основания заявления о том, что „МИЯГИ является шпионом“.

Затем, несмотря на отрицание подозреваемого, он пришел к правильному определению о том, что „и КИТАБАЯСИ ТОМО является шпионом, а МИЯГИ является ее руководящей инстанцией“ и немедленно доложил об этом своему начальству“[775].

Такаги Нобору, даже „несмотря на отрицание подозреваемого“, уловил следующее признание: „и КИТАБАЯСИ ТОМО является шпионом, а МИЯГИ является ее руководящей инстанцией“. Вся эта картина „умелого“ допроса свидетельствует о том, что полиция добивалась показаний против Мияги, ранее выявленного как руководителя группы агентов.

Упорство Китабаяси едва не сорвало планы полиции: только спустя 11 дней после начала допросов – 9 октября – Китабаяси призналась следователю, который, „ловко используя ее душевное состояние“, вырвал признание.

Показания Мияги, знавшего всех сотрудников резидентуры и всю агентуру, должны были сыграть решающую роль в последующих арестах и ликвидации резидентуры. По совместному сценарию кэмпэйтай и токко, последовательность показаний задержанных и, соответственно, арестов должна была быть следующей: Ито Рицу – Китабаяси Томо – Мияги Ётоку – Одзаки Ходзуми – Рихард Зорге, Макс Клаузен, Бранко Вукелич. Звено Китабаяси можно было исключить и по показаниям Ито сразу перейти к аресту Одзаки, ведь Ито хорошо знал последнего. Однако этот вариант, который, безусловно, рассматривался, был отметен. Причина: сомнительность личности Ито Рицу, который уже задерживался полицией. По этой же причине отпал и Каваи. Для ареста Одзаки требовалось введение „прокладки“ из такого значительного в глазах следствия персонажа, как Мияги (каким он и являлся на самом деле).

Ито Рицу был допрошен как свидетель на судебном процессе по делу международной шпионской организации под руководством Рихарда Зорге 17 ноября 1942 г. Допрашивали его в связи с тем, что он был хорошо знаком с Одзаки, в том числе и по совместной работе в токийском филиале ЮМЖД („Мантэцу“). Ито работал там (с перерывом на время ареста) с августа 1939 г. по октябрь (сентябрь) 1941 г., когда был снова арестован. „Ито подтвердил, что, действительно, был знаком с Одзаки еще со времени совместной учебы в токийской школе „Дайити“, а в исследовательском отделе филиала „Мантэцу“ иногда выполнял заказы Одзаки по подбору статистических материалов, главным образом по сельскому хозяйству, но в рамках служебных взаимоотношений внутри исследовательского отдела.

На прямые вопросы судьи: „Знал ли свидетель о работе Ходзуми Одзаки на Коминтерн?“ и „Знал ли свидетель о том, что Одзаки собирал политическую, экономическую и военную информацию с целью передачи ее за рубеж?“ Рицу Ито ответил категорически отрицательно.

Кроме того, на суде выяснилось, что Одзаки передал Р. Зорге реферат о сельском хозяйстве Японии в годы войны, составленный Р. Ито. Р. Зорге не отрицал, что получил такой реферат, но заявил, что был знаком с ним только по оглавлению, переведенному Мияги, и не знал, кто был составителем реферата.

[Одзаки] Хоцуки считал, Р. Ито следил за его сводным братом (Одзаки Ходзуми. – М.А.) по приказу полиции и „сдал“ его полиции, хотя документально он не мог подтвердить эту свою версию“[776].

Младший сводный брат Одзаки Ходзуми публицист и исследователь Одзаки Хоцуки был наиболее последовательным приверженцем версии о том, что резидентура Зорге была выдана показаниями Р. Ито.

Сводный брат Одзаки был недалек от истины. Отрицательные ответы Ито на суде в части его осведомленности о противозаконной деятельности связаны с тем, что таков был сценарий следствия – первичная информация о деятельности международной шпионской организации поступила от Китабаяси, а не от Ито Рицу. В противном случае – признании последнего о выполнении задания токко по организации слежки за Одзаки в „Мантэцу“ – следствию пришлось бы объясняться в суде о сокрытии улик, затягивании арестов подозреваемых, а значит, в соучастии сотрудников токко в преступлении.

В „Отчете и объяснениях по моей нелегальной деятельности в пользу СССР“, написанном в 1946 г., Макс Клаузен счел нужным отметить: „В январе 1944 г. в больницу был помещен японский коммунист ИТО РИЦУ. Его камера была напротив моей. Мы часто говорили с ним. Он сказал мне, что он был другом ДЖО и ОТТО. Он был арестован в сентябре 1941 г., за месяц до нашего ареста. Первое время я не верил ему, так как прокурор всегда пытался выяснить, о чем я думаю, и я предполагал, что ИТО подослали ко мне. Я и сейчас думаю, что ИТО мог быть причиной нашего ареста (здесь и далее выделено мной. – М.А.) по следующей причине: ИТО был арестован в сентябре 1941 г. и знал очень хорошо ОТТО. Когда он разговаривал со мной, он очень нервничал и часто просил меня не говорить другим, что мы с ним разговариваем. Он всегда хотел узнать причину нашего ареста. Я никогда не говорил с ним о деле, но не мог установить, шпионит он за мной или нет. Суд над ним был окончен, его присудили к 4 годам