Читать книгу - "Церковь, пасторы и «стукачи» - Герман Гартфельд"

Вначале подполковник смутился, как показалось Олегу, но затем, придя в себя, решительно ответил:

— Ах, что мне от вас скрывать! Это было во время войны. Я выполнял важное задание в Северной Африке, а именно: я должен был действовать там под видом католического миссионера. Мы знали, что как раз в эту страну готовили послать нескольких иезуитов. Разведчики установили, что один из них был очень похож на меня. По пути его схватили наши люди и привезли в Москву. Так как он не желал с нами сотрудничать, то они хотели его просто убрать, но я вмешался в это дело и предложил отправить его в ГУЛАГ. Я сам работал под его именем. Оказалось, что Ватикан интересовали те же вопросы, что и Москву, поэтому я был двойным агентом до тех пор, пока Ватикан не понял, кто я на самом деле. Патеру удалось передать на Запад эту информацию. Представьте только! Я вернулся живым и невредимым домой и хотел познакомиться с патером. Он не согласился на мои предложения, поэтому мы держали его в ГУЛАГе. После моего ухода на пенсию я похлопотал о том, чтобы его перевели ко мне поближе, и навещал его каждую неделю. В лагере для всех он оставался загадочной личностью. Мы часто подолгу беседовали. Лагерное начальство думало, что он выполняет какое–то особое задание, поэтому с ним обращались довольно хорошо. Я мог приносить ему столько продуктов, сколько он хотел. Он же для себя оставлял самую малость, заботясь о других верующих. Так родилась легенда о таинственных возможностях патера добывать продукты. Потом у него отказало сердце… Жаль!

После некоторого раздумья старый разведчик снова улыбнулся.

— Впрочем, этот иезуит мог именем Иисуса Христа исцелять людей. Верите вы мне или нет, но после его молитвы у меня исчезла язва желудка, причем, навсегда. Я слышал, ваших людей тоже увлекла волна исцелений?

Олег отрицательно покачал головой. Он мог лишь удивляться, насколько хорошо осведомлен был его знакомый, и мог бы услышать от него еще очень многое из того, что было достойно удивления.

* * *

Нарастающее разногласие между мной и Олегом по вопросу нашего отношения к нерегистрирующимся, то есть не признанным государством общинам, и Всесоюзному Совету ЕХБ полностью разделило нас. Я все время придерживался мнения, что в коммунистической стране церковь Иисуса Христа должна оставаться на нелегальном положении. Он же, напротив, считал, что христианский мир, который изолирован от общественной жизни и затянут в подполье, не достоин своего предназначения.

— Христианство должно покорять все сферы общественной жизни своей идеей, — говорил он, — потому что наше общество очень страдает от своей греховности. Ему может помочь только возвращение к Божьим заповедям, обращение к Господу. Все хозяйственные, моральные и политические проблемы будут разрешены тогда, когда человечество наладит свои отношения со Христом, — так считал наш утопист.

Поэтому он мечтал о легальной церкви, которая внедрила бы свой тип мышления во все сферы жизни. По его мнению, подпольная церковь имела меньше возможности для деятельности.

Я же считал, что нелегальность, наоборот, создаст для Церкви Христа большой плацдарм для деятельности. Несмотря на то, что у нас было различное видение этого вопроса, мы оставались друзьями.

Олег отправился в Таллинн, чтобы обсудить с Освальдом Тярком и Арпадом Ардером положение церкви Иисуса Христа в Советском Союзе. Тярк был именитым эстонским теологом. Он критически относился как к Всесоюзному Совету, так и к Совету Церквей ЕХБ. Его можно было назвать умеренным Дитрихом Бонхеффером, который выявил слабые стороны обоих направлений. Все же Всесоюзный Совет согласился опубликовать в журнале «Братский вестник» некоторые его статьи.

Тярк и Ардер произвели на Олега хорошее впечатление. О Совете Церквей ЕХБ они отзывались так:

— Мы с большой радостью наблюдаем, как с появлением этого органа началось освящение церкви. Мы разделяем стремление инициативной группы к независимости от государственного контроля и неограниченной свободы в деле распространения Евангелия. Но нападки этих людей на братьев по вере, которые пошли на компромисс с правительством, не всегда были объективными. Казалось, что внимание руководства нерегистрирующихся церквей сместилось с евангелизации страны на критику руководства зарегистрированных. Это нам причиняло боль. Ведь подобные нападки несут лишь ненависть и недоверие, действуют по принципу бумеранга. Взгляните на нерегистрирующиеся церкви! Молодежь перестала уважать своих духовных наставников. Очень рано они пришли к выводу, что к ним пришло уже духовное совершеннолетие. Это противоречит Слову Божьему. Младенцы в вере должны стать мужами веры, то есть служащими, а не начальствующими (Лк. 22:26–27). У нас возникло серьезное опасение, что оба направления находятся на пути самоуничтожения. Необходима была здоровая корректировка.

Эта оценка ситуации соответствовала мнению Олега. Он был благодарен за эту беседу, а также за встречу с двумя ответственными из Совета Церквей ЕХБ Валентином Ивановичем Бариновым и Степаном Степановичем Ропшиным. Они стремились примириться со Всесоюзным Советом и разработали для этого документ, состоящий из трех пунктов. Этот документ Баринов должен был представить на утверждение Совету Церквей. До Москвы он ехал вместе с Олегом.

Для обоих это было приятное путешествие, ведь они отлично понимали и дополняли друг друга в убежденности, что снова должен быть восстановлен мир между двумя союзами. Однако они не учли одного факта, который выражен в славянском, особенно в русском характере, с его необычайной противоречивостью. Эти люди могут быть безгранично гостеприимными и милосердными до безрассудства, при этом необычайно сильны в своем стремлении одержать над кем–нибудь верх и стать хозяином положения. Поиски путей примирения? Это так не свойственно такому характеру. Они будут кичиться сильными мускулами, наступать сверхмощной армией. А те, кто слабей, попадают под сапог такой личности, организации, церкви или государства.

* * *

После возвращения Олег убедил Тихона в том, что пора искать примирение с зарегистрированной церковью города. Оба братских совета пытались совместно найти пути понимания, разрушить недоверие и предпринять шаги к примирению. Разговор, можно считать, удался. Братские советы разработали и подписали рабочий документ, который хотели дать на рассмотрение и утверждение своих церквей.

Он охватывал четыре пункта:

1. Отлучение христиан, выступивших против «Нового устава» Всесоюзного Совета от 1961 года, считать небиблейским, а значит, недействительным. Все документы Всесоюзного Совета, которые повлекли за собой разделение церкви, рассматривать как антиевангельские. Обе церкви признают друг друга равноправными и заканчивают всякое противостояние.

2. Пресвитеры нерегистрирующихся общин проводят свои богослужения и мероприятия так, чтобы они не совпадали по времени с богослужениями в зарегистрированных общинах. Таким образом, верующие смогут посещать любые собрания.

3. Проповедники