Читать книгу - "Против зерна: глубинная история древнейших государств - Джеймс С. Скотт"

большинство основных видов домашних животных (овцы, козы, крупный рогатый скот и свиньи) действительно являются стадными, как и большинство тягловых животных (лошади, верблюды, ослы, буйволы и олени), стадное поведение не гарантирует одомашнивания. Например, газель на протяжении тысячелетий была главным объектом человеческой охоты. На севере Месопотамии сохранились длинные направляющие стены в виде воронки («пустынные коршуны»), предназначенные для перехвата ежегодно мигрирующих стад газелей. Однако, в отличие от овец, коз и крупного рогатого скота, этот источник желаемого белка не поддался одомашниванию.

Животные, которые были одомашнены, попали в новый жизненный мир, в котором столкнулись с кардинально иными эволюционными вызовами, чем при жизни на воле. В первую очередь, если взять самых распространенных одомашненных животных – овец, коз и свиней, они не могли свободно ходить туда, куда им вздумается. Поскольку они были пленниками, их рацион и мобильность были ограниченны, часто они толпились в загонах, пещерах и на огороженных полях – это были беспрецедентные скопления в их эволюционной истории. Как мы увидим далее, подобная концентрация имела последствия для их здоровья и социальной организации. Главной целью их похитителей было ускорение темпов их размножения. Как правило, оно обеспечивалось, как и в современном животноводстве, отделением молодняка нерепродуктивного возраста, чтобы увеличить число фертильных самок и их потомство. Если археологи хотят понять, является ли обнаруженное захоронение костей овец или коз останками дикого или домашнего стада, то половозрастное распределение выступает убедительным индикатором человеческого контроля и селекции. Благодаря охране и заботе своих хозяев домашние животные, как и растения в поле, были избавлены от многих угроз естественного отбора (хищники, конкуренция за корм, борьба за самок), но стали испытывать давление новых факторов – как преднамеренно, так и случайно созданных их «хозяевами»[56].

Новые условия жизни домашних животных не ограничивались теми, что были созданы руками человека, – речь идет о микроэкологии и микроклимате всего домохозяйственного комплекса: его полях, сельскохозяйственных культурах, постройках и веренице животных, птиц, насекомых и паразитов вплоть до уровня бактерий, собравшихся здесь в качестве комменсалов человека. Доказательством особого воздействия домохозяйственного комплекса (независимо от прямых управленческих усилий человека) является то, что незваные комменсалы – мыши, воробьи и даже свиньи (видимо, они сами прибились к человеку, питаясь отбросами первых поселений) – демонстрируют ряд схожих физических изменений с полностью одомашненными видами[57].

Под влиянием принципиально новых факторов человеческого домохозяйства основные одомашненные животные обрели совершенно иные характеристики – как физиологические, так и поведенческие. Причем с эволюционной точки зрения эти изменения произошли буквально в мгновение ока. Об этом нам известно отчасти благодаря сопоставлению костных останков домашних животных в Месопотамии с останками их диких кузенов и прародителей, отчасти по результатам современных экспериментов с одомашниванием. Известный российский эксперимент по приручению чернобурых лис – поразительный тому пример. Посредством отбора наименее агрессивных (наиболее спокойных) из 130 чернобурых лис и неоднократного их скрещивания всего за десять поколений было получено 18 % потомства, которые демонстрировали удивительно прирученное поведение – скулили, виляли хвостами, положительно реагировали на ласку и вели себя как домашние собаки. После двадцати поколений такого потомства доля ручных лис удвоилась и составила 35 %[58]. Поведенческие трансформации сопровождались и физическими изменениями, такими как вислоухость, разношерстность и поднятый хвост, который некоторые считают генетическим следствием снижения уровня адреналина.

Ключевое поведенческое отличие домашних животных от их диких современников – более низкий порог чувствительности к внешним стимулам и более низкая настороженность по отношению к другим видам, включая Homo sapiens[59]. Вероятность того, что эти характеристики порождены «эффектом одомашнивания», а не полностью детерминированы целенаправленной селекцией, подтверждается тем фактом, что непрошеные комменсалы человека – голуби, крысы, мыши и воробьи – демонстрируют столь же сниженную настороженность и чувствительность. Например, естественный отбор способствовал выживанию более мелких и менее навязчивых крыс и мышей, которые лучше адаптированы к выживанию на человеческом мусоре так, чтобы не быть обнаруженными и пойманными. Как разводчика овец вот уже более двадцати лет меня обижает использование слова «овца» как синонима трусливого стадного поведения и отсутствия индивидуальности. На протяжении последних восьми тысячелетий мы сами отбирали самых послушных овец и пускали под нож самых агрессивных – тех, что вырывались из загона. Но почему мы вдруг передумали и стали порочить этот вид за сочетание нормального стадного поведения с теми характеристиками, что мы сами отбирали?

Процесс поведенческих изменений связан с разнообразными физическими трансформациями, которые обычно предполагают уменьшение различий между мужскими и женскими особями (половой диморфизм): например, рога баранов уменьшились или исчезли, потому что больше не нужны в естественном отборе для отпугивания хищников и борьбы с другими самцами в брачный период. Домашние животные намного более плодовиты, чем их дикие собратья. Другое общее и поразительное морфологическое изменение домашних животных – неотения: относительно раннее достижение половозрелости и сохранение во взрослом возрасте большей части морфологических (особенно это касается черепа) и поведенческих черт, характерных для молодняка у диких предков. Уменьшение головы и челюстей привело к уменьшению коренных зубов и как бы к переполненности ими пасти домашних животных.

Уменьшение мозга и, что более спорно, его последствия считаются решающими для формирования «послушности» у домашних животных. По сравнению с дикими предками, размер мозга овцы уменьшился на 24 % за десятитысячелетнюю историю ее одомашнивания; у хорьков (одомашненных намного позже) мозг на 30 % меньше, чем у диких черных хорьков; у свиней (sus scrofa) мозг на треть меньше, чем у их предков[60]. На новом рубеже одомашнивания – аквакультуры – даже у выращенной в неволе радужной форели мозг меньше, чем у дикой форели.

Показательно не общее уменьшение размеров мозга, а то, что разные его отделы изменились непропорционально. У собак, овец и свиней в наибольшей степени изменилась лимбическая система (гиппокамп, гипоталамус, гипофиз и мозжечковая миндалина), отвечающая за выработку гормонов и реакции нервной системы на угрозы и внешние стимулы. Сжатие лимбической системы объясняется повышением порога чувствительности, которая запускает реакции агрессии, бегства и страха. В свою очередь, это помогает понять отличительные характеристики практически всех одомашненных видов – общее снижение эмоциональной реактивности. Такую эмоциональную выдержку можно считать условием жизни в переполненном домохозяйстве под надзором человека, где мгновенная реакция на хищника и добычу уже не является мощным фактором естественного отбора. В условиях физической защищенности и гарантированного пропитания домашнее животное менее настороженно воспринимает свое непосредственное окружение, чем его дикие собратья.

Как оседлость связана со снижением мобильности и ростом скученности в деревне и домашней усадьбе, так и относительное лишение свободы и скученность домашних животных имеет прямые последствия для их здоровья. Стресс и физическая травматичность