Читать книгу - "Паустовский. Растворивший время - Олег Д. Трушин"

Что это?

Самоотречение от прошлого?

Желание начать свою биографию с чистого листа?

Кто ответит?

Часть вторая. «Счастлив тот, кто не видел войны…». 1914—1916

В короткий срок до границ Российской империи донеслись оглушительные громовые раскаты Первой мировой войны. Зародившись на Балканах, где убили эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австро-венгерского престола, она адской грозой-гидрой расползлась в самом сердце Европы, мгновенно раскатившись по её окраинам заревом, ударила по западным рубежам России.

19 июля 1914 года (1 августа по новому стилю) кайзеровская Германия объявила войну России.

Уже следующим днём император Николай II, выступая в Зимнем дворце с высочайшим манифестом по случаю начала военного конфликта, скажет, что со «спокойствием и достоинством встретила наша Великая Матушка Русь известие об объявлении нам войны». И с нескрываемым оптимизмом добавит, «что с таким же чувством спокойствия мы доведём войну, какая бы она ни была, до конца. Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдёт с земли нашей».

Для России начавшаяся война не была громом среди ясного неба. Всеобщая мобилизация в стране началась ещё до вступления России в войну, а значит её ждали.

Война, порождённая экономическим и геополитическим мировым конфликтом, просто не могла обойти Россию, стоявшую на пути тех, кто не желал её державности. И даже после того как Россия пала как империя, те государства, кто хотел её гибели, накинув на себя обличье «благодетелей», назвавшись союзниками развернувшегося Белого движения, раскинули над её территорией знамя интервенции, разоряя и грабя, порождая ужас и хаос на русских землях от самого Северного моря до Тихого океана.

Написать отдельное произведение о событиях Первой мировой войны Паустовский не смог. Задуманная в 1916 году повесть о войне «Золотая нить» так и осталась в черновиках, хотя отдельные главы из неё всё же «растеклись» по «Романтикам» и «Беспокойной юности».

В автобиографии 1934 года Паустовский напишет:

«В течение 12 лет, примерно с 1914 г. по 1926 г., я писал, но сознательно не печатался, считая, что ещё рано. Всё написанное за эти 12 лет я отложил в сторону, забыл и начал писать сначала. Длительная лабораторная работа научила овладевать материалом и выработала в известной мере чувство языка».

Это не так.

8 сентября 1915 года в газете «Вятская речь» был опубликован рассказ Паустовского «Письма с войны» с подзаголовком «От нашего корреспондента»56.

Известно, что автор не служил на фронтах Первой мировой войны в качестве корреспондента. Но ценность этого рассказа, без всякого преувеличения, уникальна. Он исповедален и лишён всякого рода романтизма. Паустовский, испытывавший в то время огромное желание писать, не мог пропустить мимо чистого листа те потрясшие его события, очевидцем которых он стал на фронте и искренне об этом повествовал. Как справедливо отметил писатель Михаил Слонимский, сам ушедший на фронт семнадцатилетним добровольцем: «Фронт истреблял иллюзии, показывал обнажённую правду»57.

Рассказ «Письма с войны», вероятнее всего, был написан Паустовским в июле – августе 1915 года уже во время его службы в полевом отряде Врачебно-питательного пункта № 4, находящегося в составе отступающей с оборонительными боями в Западной Белоруссии 4-й полевой армии. Но вот как попал рассказ в редакцию газеты «Вятская речь»? Хотя определённая версия на этот счёт есть.

Отметим, что история с разночтением названия рассказа «Письма с войны», упомянутого в повести «Беспокойная юность» как «Синие шинели», и фактическим различием их текстов не прошла мимо читателей и вызвала поток писем автору с предложением различных «версий» обнаруженных несоответствий.

2 октября 1962 года читатель из города Кирова Михаил Михайлович Решетников, проведя серьёзное «расследование» относительно «Синих шинелей», напишет Паустовскому:

«Во второй книге Вашей “Повести о жизни”, в главе “По разбитым дорогам”, Вы пишете, что “в одной радикальной вятской газете напечатали свой первый очерк под названием ‘Синие шинели’ ”.

Единственной радикальной газетой в старой Вятке в 1915 году (к которому, очевидно, относится упоминаемый Вами очерк) была “Вятская речь”. Я внимательно просмотрел страницы этой газеты за 1915 год и нашёл в № 205 от 25 сентября очерк под заголовком “Письма с войны. От нашего корреспондента” и под ним подпись: “К. Паустовский” (датированный 8/IX – 1915 г.). Однако содержанием этого очерка является рассказ о беженцах, а не о пленении австрийцев в Перемышле, как Вы говорите в книге.

“В нём (т. е. в очерке ‘Синие шинели’…) повествуете Вы о том, как был взят в плен весь многотысячный гарнизон австрийской крепости Перемышль” (Гос. изд-во худ. лит-ра. М. 1962., стр. 381).

В № 10 от 14 января 1915 г. напечатан в этой же газете очерк под названием “По местам недавних боёв. От нашего корреспондента”. Очевидно, это один (или единственный?) очерк Вашего спутника и сослуживца по санитарному поезду, о котором Вы не раз упоминаете во второй книге “Повесть о жизни”, – А. Романина. (Под очерком подпись “А. Романин”.)

Занимаясь в течение нескольких лет разысканиями материалов о связях, я хотел бы просить Вас любезно не отказать мне сообщить письмом следующее:

1) не является ли упоминание об очерке “Синие шинели” естественной, за давностью лет, ошибкой памяти;

2) не следует ли продолжить поиски “Синих шинелей” в других вятских газетах за этот же 1915 год или за другие годы (а заодно и очерков А. Романина)»58.

В свою очередь, писатель Альберт Анатольевич Лиханов в пору своих литературных начинаний, будучи редактором кировской молодёжной газеты «Комсомольское племя», в письме Паустовскому от 4 октября 1962 года сообщал:

«…в “Повести о жизни” я вычитал у Вас о том, что первый свой очерк Вы написали по предложению Романина для вятской газеты, назывался очерк “Синие шинели”.

Я попробовал разыскать этот очерк.

Высылаю Вам машинописную копию этого очерка. Не знаю, тот ли это очерк, ведь Вы пишете в книге, что очерк “Синие шинели” – о взятии в плен гарнизона австрийской крепости Перемышль. Этот же очерк совсем о другом, да и называется он по-другому – “Письма с войны”. Однако Вы пишете о том, что очерк был написан один, да и я другого по подшивке не нашёл. <…>

Уточните, пожалуйста, может быть, Вы посылали в вятскую газету два очерка с фронта? И тогда стоит поискать второй очерк в архивах этой редакции? А может быть, Вы просто запамятовали содержание и название этого очерка?»59

Эти два письма не только раскрывают истинное название очерка Паустовского, опубликованного в «Вятской речи», но то, каким образом он в этой газете появился. Романин –