Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

– это единственный тиран всего человечества, которого люди почитают своим благодетелем. Лесть – это особого рода благочестивое убийство, лесть – это ходячая смерть в костюме добродетельной жизни. Ни один грех столько не приносит человечеству горя, страдания, мук и даже смерти, как лесть. Половина всех грехов в мире принадлежит лести. Таков величайший сей грех! И вот он теперь по всей строгости Христова правосудия судится и осуждается Христом в людях. И страшно и ужасно смотреть на этих грешников. Они от великого горя, переживаемого в себе, представляют собой живое воплощение отчаяния! Суд Христов находит их величайшими грешниками, достойными адских мук.

От них суд Христов переносится на хитрых и коварных. О, какое же их несметное множество! Все они страшно корчатся от великой скорби, безумно вопят от великой печали. Суд Господень суров по отношению к ним. Он находит, что эти пороки в очах Господних отвратительны и мерзки. Правосудие Христово смотрит на хитрость и коварство как на главные свойства зла. Эти грехи наполняют человеческое сердце жаждою разрушения всего существующего; они представляют собой скрытый яд, тайную смерть и погибель для людей. Хитрый и коварный человек – это благочестивый разбойник и святой диавол. Люди хитрые и коварные жестоки и бессовестны и одержимы стремлением всегда и всех приводить к погибели. Поэтому и суд Божий является для таковых грешников невыносимым. И вот суд Христов, разразившийся над этими грешниками, произносит им свой ужасный приговор: ад и муки. И тяжело, о, как невыносимо тяжело видеть сих грешников, рыдающих и плачущих пред лицом Господа.

После сего с необыкновенной быстротой суд Господень разразился над лицемерами. Их так много, их такое несметное количество предстоит перед судом Господним, что и вообразить невозможно. Большинство из них священнослужители, религиозные представители, схимники, монахи, юродивые, подвижники. Я ужаснулся! В тот момент, когда правосудие Божие разразилось над этими грешниками, мрачное облако покрыло лицо Господа. Херувимы и серафимы, архангелы и ангелы также свои лица отвернули от сих грешников. И Сама пречистая Дева Мария набросила на лицо Свое фиолетовую вуаль. И вся тварь почувствовала себя краснеющей от стыда за сих лицемеров.

С невообразимой силой пал на них суд Господень. Сами же эти грешники от величайшего страха, невыносимого ужаса, жгучего стыда, пламенного позора, подобно мраморным статуям, стоят неподвижно. У них от ужаса раскрыты уста и выпучены глаза. Страшны и жалки! Правосудие Господне никого еще из грешников не взвешивало, не рассматривало так беспощадно, так сурово, так тщательно и всесторонне, как сих лицемеров, ханжей и пустосвятов. С необыкновенной силой правосудие пронизывает собою все их существо, душу и тело, все их стремления, чувства, мысли, слова, дела и всю их жизнь. Тут я подумал: «Да, велик сей грех перед Богом! И в конце концов сводится к одному – к жажде, стремлению все существующее уничтожить, к брани против всего сотворенного Богом, к уничтожению всего сущего. Но грех лицемерия – это такой грех, который сводится не только к стремлению уничтожения твари, а сводится, страшно сказать, к игре Самим Богом, к издевательству над Ним, к порабощению Божества человеческой воле, к высшему удовольствию человека смеяться над Богом, глумиться над Творцом, наслаждаться изысканными оскорблениями Его, всегда удовлетворяя свою извращенную потребность в том, чтобы собственной лживой религиозностью предавать мучительной смерти Самого Бога. Лицемер – это садист по отношению к Самому Божеству. И поэтому так суров и беспощаден суд Христов, который применяется к сим грешникам». Я, видя их страдания, горько плачу и вопию ко Господу: «Владыка Всесвятой! Ты теперь всех судишь, но и всех помилуешь нас. Аминь».

7 августа. [Суд над ленивыми, тщеславными и честолюбцами]

Ночь под седьмое число я спал тревожно. Вчерашнее созерцание суда Господня потрясло все мое существо. Я часто вздрагивал, и трепет пронизывал меня насквозь. Утром 7 августа я опять начал созерцать суд Господень.

Созерцая его, я вижу, что правосудие Божие распластывает свои мощные крылья, точно могучий орел над своею жертвою, – на этот раз над ленивыми грешниками. Он, как огонь, в мгновение ока насквозь пронизывает их собою. Все эти грешники от суда Господня, точно струна под смычком, трепещут. Ужас обнимает их. В этот момент по всей твари, точно буря, проносится чей-то таинственный голос: «Ни одна душа не свободна от этого греха». И страшно становится видеть этих многочисленных грешников, судимых Господом.

Особенно я замечаю, что по отношению к сим грешникам что-то совершается странное: я вижу, что правосудие Господне, судя их, с одной стороны, относится к ним бесконечно сурово и в высшей степени беспощадно; с другой стороны, оно как будто и снисходит к ним. Я в первый раз, созерцая все происходящее, не понимал этого, но потом уже понял, что этот грех сам по себе слишком сложен – в нем есть и другие элементы, как, например, естественные: тяжеловесность, медлительность, даже слабость человеческие; но вместе с тем в нем кроется и жалость к самому себе, и религиозная извращенность, выявляющаяся в представлении Бога или слишком милостивым, доходящим в Себе до потворства всякому злу, или считающим всякие грехи человеческие такими ничтожными, что Ему ли смотреть и обращать внимание на них? Поэтому суд Христов по отношению к этим грешникам как бы двоится, раскалывается надвое: естественные начала этого греха вызывают снисхождение к грешникам, а действительное в нем зло вызывает беспощадность наказания.

Да, думаю я, грех этот, действительно, велик, он является большой переоценкой человеческого «я» по отношению к себе самому. Лень – это своеобразная гордость, но гордость, не поднимающая ввысь, а утверждающая «я» в себе самом. Девиз этой гордости: «Все для меня, сам же я только для себя». Отсюда лень эта переходит в дерзость, попирающую все дары Божии, она есть дерзкое зло, обесценивающее всякое благо. Вследствие чего суд Христов и является беспощадным к грешникам, заразившимся этим грехом.

Вслед за сими грешниками суд Божий простерся и над тщеславными грешниками. Их бесчисленное множество. Среди них очень много бывших подвижников и даже считавшихся святыми. И я ужасаюсь. «Боже праведный! – думаю я. – Как вся наша тварная природа после падения диавола и наших праотцев Адама и Евы изменилась! То, что теперь мы называем ужасными страстями, греховными наклонностями к эгоизму и всякому злу, прежде, до их падения, являлись в нас духовными динамическими свойствами, вроде психологических присосков, хоботков, посредством которых человеческая тварная природа равномерно обогащалась Богом, впитывала в себя Его святость и питалась Им, врастала в Него, соединялась с Ним; а теперь все эти бывшие в нас богородные