Читать книгу - "Просроченный долг - Йожеф Лендел"

Если бы я не прошел через лагерь, тюрьму, то тогда я бы тоже морально опустился или мне перебили бы хребет, и я стал бы писателем хуже, чем был.

20 ноября 1962 г.

Отправной момент «С начала до конца» и «Маленького сердитого старого господина» — волосы, сметаемые в кучу после стрижки, и пар, валящий из автозака.

11 декабря 1962 г.

Тема?

Важно. Но не будем забывать — земля круглая, и мы с каждой точки можем проникнуть под ее кору, до огненного ядра.

Не с равным успехом, и бывают более подходящие места, но все же — с каждого пункта.

Об этом — в разговоре на вечере в «Уй ираш» 11.ХII.62. (Кстати, там же они добились глупого посвящения под заголовком «С начала до конца».)

13 декабря 1962 г.

Позавчера «Сепиродалми» (в принципе) приняло то, что год тому назад не решалось печатать. Вечером корректура «С начала до конца» уже была дома. Но в промежутке — когда я поднимался из подземки, у меня так закружилась голова, что пришлось ухватиться за поручень. <.>

* * *

В 67 лет человек знает, чего стоит успех, postumus…(Посмертный (лат.).)

4 января 1963 г.

В «Уй ираш» вышло «С начала до конца».

Я воспринимаю это с трагическим чувством и горечью.

Разумом знаю — это потолок, лучшего не напишу. «Умри Денис.»

Но чувства, аппетит подавляют, ставят под сомнение оценку разума. «А вдруг!» Что ж, эта двойственность, это раздвоение — естественное состояние художника, когда он творит. <.>

15 марта 1963 г.

14 марта после вручения премии Кошута <.> я подошел к Яношу Кадару.

Попросил его — хотя знаю, как он занят, — прочитать «С начала до конца».

Он читал. Он — как он сказал — относится к этим вещам, как Лот. Не решается оглянуться, чтобы не превратиться в соляной столб. Считает «С начала до конца» правдивой и хорошей вещью, но беспокоится, так как в ней говорится о делах соседей, и не будет ли это на радость врагам? Возможно, в книге было бы лучше, чем в журнале.

Я: Я не согласен с Яношем Кадаром. Писать об этом — не только мое интернациональное право, но и мой долг. Кроме того, я считаю, что нельзя перевязывать рану, не очистив ее от гноя. Словом, сказал то, о чем много раз размышлял.

24 мая 1963 г.

<_> Прошло время, когда юноша стремился к путешествиям ради приключений.

Кстати, больше всего он путешествовал тогда, когда его везли — и туда, куда он в молодости не стремился, — на север.

А то, что впоследствии эта северная поездка дала писателю больше материала, чем любое организованное путешествие, — это уж особ статья.

26 мая 1963 г.

Мое физическое самочувствие, с учетом моего возраста и моих обстоятельств, можно назвать достаточно хорошим.

Мое самочувствие как писателя, однако, плохое.

С одной стороны — и, наверное, это интересно — я вряд ли напишу что-то лучше, чем серия «Просроченный долг»,

С другой стороны, потому что оказывают сильное давление, чтобы помешать публикации именно этих сочинений. 1. Не издают книгой. (Вместо этого в качестве сладкой пилюли в этом году в День книги выпустили третье издание «Пренна»); 2. по указанию «сверху» любыми путями препятствуют изданию за границей.

Да и нападки Ильичева-Хрущева на Евтушенко и пр. (Писатель имеет в виду встречи Н. С. Хрущева с советской творческой интеллигенцией в декабре 1962 и весной 1963 г.) дают себя знать и у нас.

7 июня 1963 г.

Дёрдь Ацел, после долгих проволочек, дал указание Агентству защиты авторских прав «не предоставлять зарубежным издательствам права на мои неопубликованные в книгах вещи». Наконец-то после слов «дескать, повременим, дядя Йожи» — ясный разговор (смотри мою переписку с Агентством).

Я же после разных переговоров начал действовать в собственном служебном порядке: отнес в партком Союза писателей письмо.

Пусть они констатируют: если мои произведения нельзя показать за границей (хотя здесь на них не нападают) и после их публикации (ну, хорошо, за «Чародея») мне дали премию Кошута — да, путь констатируют, в чем проблема и какой я после этого коммунист.

23 июня 1963 г.

В моем развитии писателя и человека мне помогло несчастье.

18 августа 1963 г.

Стервятник (Сталин)

Ты спустился с тех гор. Пешком, потому что, бескрыл, ты из породы жирующих на печени Прометея, на живом — и ты последний и самый подлый, и твой последний выродок выше тебя.

Ты даже не способен был понять свое ничтожество, но чувствовал, как низко пал — и потому что когда-то у тебя были крылья — попытался прыгнуть выше своей головы.

8 сентября 1963 г.

6 сентября я протестовал в парткоме Союза писателей, в частности, потому, что в специальном номере «Europe», не спросив меня, напечатали «Березу», хотя договаривались о «Чародее».

Но нет худа без добра. Потому что «Europe», а также «Livres de Hongroise» переводят как «Fascination», что = колдовство, то есть это ошибка. Как правильно — откуда мне знать? Но я знаю, что ошибочно «Zauber», как перевели в немецком «Bücher aus Ungarn», а правильно «Beschwörer, на русский тоже плохо перевели (конечно, только название), а правильно, как перевел Тамаш Тери, — «Чародей». Но неплохо было бы и «Заклинатель». На английский тоже перевели как глагол — неправильно.

29 ноября 1963 г.

Название новой книги

Просроченный долг

Содержание: то, что опубликовано в «Чародее», плюс «Незабудки», «Желтые маки», «Маленький сердитый старый господин», «С начала до конца» и «Бич божий», то есть только то, что уже печаталось. Чтобы не дать нового повода для нападок.

Vederemo (Посмотрим (ит.).).

Хватит и этого, потому что даже так справедлив девиз «Edinburgh Review»(1802):

judex damnatur cum nocens absolvitur (Оправдание преступника — позор для судьи (Публилий Сир: «Сентенции»).).

5 декабря 1963 г.

Внешние детали моей биографии не объясняют моего творчества, вернее, сообщают такие общие места, которые лежат вне сути. Я знаю людей <.> биография — карта жизни — которых очень похожа на мою. Но на этой карте много путей. В том числе и пересекающихся путей…

19 декабря 1963 г.

<.> получил премию Кошута, но препятствуют выходу «Просроченного долга» в стране, а тем более — за границей. Заключил хороший договор с «М^1апо ^иоVО», мои вещи произвели достаточно большой шум на Западе — и вот теперь ведомство Дёрдя Ацела мешает публикации. Глупые и политически ошибочные шаги. И неэффективные — в дальней перспективе.

Меня это, следовательно, никоим образом не волнует, хотя передо мной не такая уже долгая жизнь, чтобы я мог ждать. А может