Читать книгу - "Уральский следопыт, 1958-04 - Журнал «Уральский следопыт»"

Топот сапог участился, но стал глуше и наконец затих. «Залезли!» – подумал Яша, и сердце его остановилось. С чердака явственно донесся угрожающий повелительный возглас:

– Кто есть? Выходи!

И тотчас вслед за ним тишину раскололи четыре винтовочных залпа. Солдаты простреливали чердак. Не метясь, палили они во тьму.

Не то стон, не то крик долетел до ушей Яши. Опять грохнуло несколько залпов, и даже началась какая-то чудовищная возня. Человеческие вопли заглушили тяжелый, равномерно повторяющийся стук.

Будто в пол били без останову двухпудовой гирей. Вдруг откуда-то вырвался и затих, жалобно оборвавшись, пронзительный ребячий крик:

– Меня-то за что колешь?

Что было дальше, Яша не видел и не слышал. Когда открыл уши, крики доносились уже со двора. Крики дикие, нечеловеческие. Потом все смолкло. В цехе стало так тихо, что Яша боялся вздохнуть. Он долгое время не верил, что солдаты ушли совсем. Осторожно толкнул дверку ящика и, высунув голову, прислушался. Спустился вниз. В темноте смутно обрисовывались машины.

Так, прихрамывая, пробрался он к выходу. Толкнул плечом дверь – не открывается. Толкнул посильнее – не поддается никак. Очевидно, ее приперли чем-то снаружи. Постояв, Яша направился к другой двери, сбоку. Она тоже оказалась запертой. Оставалась третья дверь, ведущая в следующий цех.

Освоившись в темноте, Яша бесшумно скользил мимо машин. Не доходя шагов пять до черневшей впереди двери, Яша остановился. В углу, у стены, совершенно явственно проступали очертания человека. Сторож! И Яша решительно шагнул к нему.

Сторож вскочил, замахал руками, точно увидел перед собой страшный призрак.

– Откуда? Ты откуда? Кто такой?

– Пропусти!

– Уходи, откуда пришел. Видел, что здесь творилось? С меня Щукачев голову снимет, если узнает. Убирайся, сейчас же убирайся!

– Гонишь? Не рабочий ты человек после этого…

Яша повернул обратно. Стараясь не глядеть в сторону чердака, где, вместо западни, зияла черная пугающая дыра, он поднялся на дальний край верхней галереи. Ему казалось, что здесь, наверху, он будет в большей безопасности. В голове лихорадочно отстукивало: «Неужто пропал?». За окном белела крыша воро-нильного отделения, вплотную примыкавшая к стене цеха. Если туда выскочить? А как спрыгнуть на землю? И вдруг осенило: лестница! Та железная лестница, по которой вчера он забирался на крышу, она приткнута к самому карнизу.

Яша ощупал раму окна снизу доверху. С боков было не промазано, рама держалась на одних гвоздях. И гвозди сидели как будто неглубоко, но голыми руками их не вытащишь. Яша пошарил по ближним верстакам в поисках инструмента и наткнулся на небольшой молоток.

– Только не шуми, только не шуми, – шептал Яша, начиная полегоньку расшатывать гвозди. Руки его дрожали, когда он вытащил первый. Последний гвоздь он выдернул одним рывком и тотчас судорожно схватился за покачнувшуюся раму. Морозный воздух опахнул разгоряченное лицо.

Бесшумно, не смея поднять голову, Яша выполз на крышу воронильного отделения, переметнулся через ее гребень и уцепился в заледеневший карниз крыши соседнего цеха, где была лестница. Миновав князек, пугливо кинул взгляд вниз. Там в глубокой тени стояли вагонетки, за забором открывалась снежная даль реки, Малая проходная оставалась сзади. Большая темнела влево, за цехами.

Вздрагивая при малейшем шорохе, Яша начал спускаться по лестнице.

Прячась в тени вагонеток, добрался до малой проходной и, приподнявшись на носки, заглянул в окошко будки. Прямо против него торчали солдатские штыки. Яша в ужасе отшатнулся, нырнув опять в тень вагонеток. Был еще один выход с завода – прямо на реку.

Опасливо оглядываясь и поминутно приостанавливаясь, Яша добрался до речных ворот. Там было темно, только небольшой огонек светился в сторожевой будке. Яша заглянул в оконце. Седой длиннобородый старик сидел около плиты и пил чай. Это был Михей, самый вредный из заводских сторожей. Михей сидел в одном ватном жилете. Очевидно, в будке было жарко натоплено. Близко к двери висел телефон, а на стене, за спиной старика, чернел большой ключ.

Яша не сразу зашел в сторожку. Шагнул было к двери и отпрянул назад: на решительный шаг не хватало сил. Передохнув, снова заглянул в окошко. Старик вытирал вспотевшее лицо синим холщевым полотенцем. Сильным рывком Яша рванул к себе примерзшую дверь.

Старик до ужаса перепугался, увидев перед собой парня с револьвером в руке. Он вскочил с чурбака, уронил полотенце и несвязно забормотал молитву.

– Дедушка, – сказал Яша, едва шевеля запекшимися губами, – отопри ворога.

– А, ты бунтовщик! – опомнившись, взвизгнул старик. – Крамольник! Я сейчас тебя к старшему обходному.

Он потянулся было к телефону, но Яша успел предупредить его. Загородив аппарат спиной, он с грозным видом поднял револьвер.

– Не выпустишь – пуля в лоб! – крикнул он отвердевшим голосом.

Старик задрожал.

– Выпустишь?

Старик затоптался на месте. Ощупью, не видя, стал шарить на стене. Руки его тряслись. Задыхаясь, он повторял:

– Сейчас, батюшко, подожди, родимый, подожди… сейчас.

Наконец он наткнулся наключ. Яша пропустил его вперед. Перепуганный старик долго не мог всунуть ключ в замочную скважину.

– Минуточку, минуточку… – бормотал он вздрагивающим голосом. – Я сейчас, сейчас.

Отперев дверь, он с облегчением проговорил:

– Проходи, Христос с тобой. Иди с богушком.

21. ПЕРЕД УХОДОМ

Яша говорил один, а остальные, не спуская с него глаз, ждали, что он еще припомнит.

– Ты точно видел, что Ждан и Осокин заскочили на чердак? – допытывал Александр.

– Я не видел: темно же, – но все туда кинулись. Куда больше? Они все время там были, на галерее. Не могли выбежать. А Осокин за оградой остался. Куда он потом девался, не знаю.

– И били, говоришь, крепко?

Удвинувшись в тень, Александр стиснул руками колени и, закрыв глаза, несколько минут просидел неподвижно. Вот как, оказывается, завершился пятый день открытой борьбы… Весть Яши была ужасной. Захвачены две самые крепкие дружины. Взят Ждан – вожак, душа восстания. Взбодренный случайным успехом, враг завтра же двинет на Пригорье всю воинскую силу, жандармы начнут свирепствовать. Что делать сейчас, сию минуту?

«Как бы Ждан поступил на моем месте», – подумал Александр и, сосредоточившись, услышал, словно въявь, слова, спокойно и твердо сказанные: «Сберечь надо силы. И вновь готовиться к бою».

– Который час, Зоя? Уже второй? – Александр повернул к Борису свое исхудавшее, давно не бритое лицо, с покрасневшими от бессонных ночей глазами. – Трогаемся. Предупредить надо всех. Собирать уже поздно. Поодиночке придется. И к Варе прежде. Она сумеет многих оповестить. До рассвета бы добраться…

– Да куда, куда опять? – воскликнула Марфа Калинична и вдруг, все сразу поняв, побледнела