Читать книгу - "Ё-моё! - Гарри Яковлевич Бардин"

Ну все. Побурчал и хватит.

1986 год

Перестройка началась. Горбачев объявил гласность. Народ, который десятками лет молчал, а если и говорил, то только то, что от него требовала власть, заговорил. Некоторым нужно было бы и дальше молчать, но неверно понятая демократия и возникшая толерантность позволили довольно мутным персонажам нашей истории нести пургу в средствах массовой информации и по телевидению. Журналисты в поисках жареных фактов искали и находили отморозков во всех уголках нашей страны. Народ постепенно подсел на желтизну, которую ему обильно скармливали.

Меня тревожило падение культуры на всех уровнях. Стиль общения, лексика власти, выбор тем в кино и театре.

Не подумайте, что я огулом очерняю все, что было тогда на телевидении и в средствах массовой информации. Были замечательные телевизионные передачи: «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо», «Встречи в Останкино», «Куклы». Были напечатаны книги, которые раньше мы в продаже вообще не видели. С полок были сняты запрещенные цензурой прекрасные фильмы.

Издавались честные газеты, журналы. Были честные и порядочные главные редакторы, занимавшиеся благородным просветительством своего народа.

Но уже тогда наметилась опасная тенденция: народ не очень стремился к просветительству. На экране телевидения все реже слушали академика Лихачева, все чаще предпочитая поржать над плоскими шутками Петросяна. Впрочем, привязка ко времени неуместна. Народу всегда был ближе юмор Леонида Гайдая, чем юмор Эльдара Рязанова и Георгия Данелии, а пили всегда много и при Ленине, и при Сталине.

И я захотел поговорить со своим зрителем о культуре.

Не в высоком смысле, не прибегая к классике, а на бытовом уровне. Как мы живем? Далеко ли ушли от обезьяны? Что с нами происходит?

Пришла идея о застолье. Идея была проста, как мычание. Что нам дано и как мы этим распоряжаемся. Так возник сценарий будущего мультфильма «Банкет».

Некоторым зрителям показалось, что я подхватил затею Михаила Серге­евича Горбачёва с антиалкогольной кампанией. Вовсе нет. То есть совсем нет. Фильм про другое.

Сценарий был написан, его приняли, хотя звучали протесты, что ничего особенного в будущем фильме нет. Ну, выпили. Ну, напились. Ну, подрались. Ну, разошлись. Нормально. Но, слава богу, сценарий все-таки приняли.

Не обратили внимание, а для меня это было очень важно, что в фильме будут действовать люди-невидимки. Их поведение и характеры будут выражаться в деталях застолья. Под видимый персонаж можно подставить соседа Ивана Петровича, а невидимый персонаж давал свободу воображения самому зрителю.

На фильме «Банкет» я опять подложил мину моим аниматорам: им предстояло двигать настоящие, а не кукольные предметы.

«Банкет»

Как снимать такой фильм? Этого не знал никто. Даже я, которому нужно было возглавить новую авантюру. Но мной двигал девиз Наполеона: «Главное — ввязаться в драку!»

И я ввязался. В ресторане Дома кино попросил необходимую для фильма посуду и получил ее.

Вилки, ножи, тарелки, фужеры, рюмки и бокалы, полученные мною, были еще не готовы к съемкам. Все требовалось просверлить, чтобы подвесить на лесках. Именно так, на подвеске, аниматоры должны были «играть» предметами.

Стол сделали в мастерских киностудии, а кресла, списанные, но вполне в приличном состоянии предоставил директор Дома кино.

Сейчас, когда я пересматриваю этот фильм, диву даюсь. Как мы это сняли?!

Каждую сцену нужно было технически осмыслить, понять, как ее снять. К примеру, приход гостей. Как зритель догадается, что они сели в кресла? Придумали такой тяж, который оттягивал вниз подушку мягкого сиденья, и было понятно, что обладатель зада сел.

А сама еда?

С фруктами было проще. Я нашел фабрику, где делали для витрин овощных магазинов парафиновые яблоки, груши, виноград. Все эти фрукты мне были подарены в порядке оказания шефской помощи. Куриные ноги жарила моя жена, которая в титрах не указана, поэтому с опозданием восстанавливаю справедливость: «Куриные ножки — Марина Герулайтис».

Проблема оказалась с вином. Никакой сок заменить вино не мог, потому что только вино светится в бокале.

Директору картины Григорию Хмаре пришлось, преодолевая антиалкогольную кампанию, идти в Смоленский гастроном, отстоять три часа в очереди и с гордостью принести на студию две бутылки красного вина. Он был очень горд собой, но недолго. Потому что наутро мы обнаружили две пустые бутылки. Кто-то их выпил. Я даже знаю кто…

Тогда я попросил Гришу кроме двух бутылок вина прикупить бутылку уксусной эссенции. По возвращении из гастронома мы долили в вино эссенцию, и оно достояло до конца съемок. Такое вино кому-то не понравилось.

А бутерброд с черной икрой! Где его достать? Гриша отправился в ближайший ресторан, и ему продали один бутерброд с черной икрой. Количество икринок на бутерброде мог бы пересчитать даже первоклассник. Это было нефотогенично!

И бедный Хмара по моей просьбе пошел в магазин «Охотник», что на Арбате, предварительно замерив штангенциркулем диаметр одной икринки.

Он принес охотничью дробь, мы разложили ее обильно по маслу бутерброда. Для красоты сверху полили машинным маслом. Получилось загляденье!

Озвучивание

Сейчас я понимаю логику моего решения по озвучиванию фильма «Банкет», а тогда, по наитию, я решил пригласить самых популярных актеров с узнаваемыми голосами.

Конечно! Именно так! Раз персонажи невидимы, то хотя бы голоса должны быть узнаваемы. Заполучить таких актеров в один день, в одно время и в одно место было довольно сложно.

Но мой директор Григорий Хмара постарался. И хотя у этих актеров была очень насыщенная жизнь — с утра проходили репетиции в театре, потом возможные халтуры на телевидении или съемки в кино, а вечером спектакль — на озвучивании у меня появились мои любимые актеры: Георгий Бурков, Наталья Тенякова, Вячеслав Невинный, Марина Неёлова, Борис Новиков, Армен Джигарханян, Екатерина Васильева, Алексей Борзунов. Вспомнил всех по местам рассадки за столом. Я со всеми был знаком, ничто не предвещало каких-то не­ожиданностей. Текст мной был написан и заранее распечатан для каждого актера. Начали озвучивание. Как обычно, по дублям.

Актеры мне дали два часа и двадцать минут. Я надеялся, что уложусь. И вдруг понимаю, что все не так. Нет атмосферы, а это — главное. Нужно было срочно принимать какое-то решение. Я таких актеров второй раз не соберу.

И вдруг меня осенило: писать надо не по дублям, а по рюмкам!

И я обратился к психофизической памяти актеров, у которых был большой опыт застолий.

— Первая рюмка! — объявил я и нарисовал им картину, когда с мороза приходят гости, садятся за стол. Они сдержанны, хотя слюна бурлит,