Читать книгу - "Джо Р. Лансдейл. Повести и рассказы. - Джо Р. Лансдейл"

— Говорю вам, — сказал Калеб, — парнишка начал раскисать.

Док не отреагировал. Наклонившись ближе, он разглядывал лицо Ната. На левом глазу копошился муравей. Док смахнул его, ухватил голову трупа и повернул.

— Шея сломана, верно? — уточнил Калеб.

— Да. — Док пригляделся к синяку на шее Ната и глубокой рваной ране под ним.

— Думаю, работа пса, — сказал Мерц.

— Точно, — сказал Калеб. — Тогда Фостер расплющил псу рыло, смял его в комок, засунул в бак, сам прыгнул следом вниз головой и сломал шею.

— Ну, — сказал Мерц, — пес же мог его укусить.

— Заткнитесь оба, ладно? — сказал Док. — Из-за вашей болтовни я не слышу собственных мыслей. Возможно, пес укусил уже мертвое тело.

— Оттого и шея сломана, — не унимался Мерц.

— Это смог бы сделать кто-то очень здоровый, — сказал Док. — По-настоящему могучий человек, чтобы так разделаться с псом. И кому не составило бы труда сломать шею Фостеру.

— Видал я раз черномазого, который бился на кулаках, вот он вполне смог бы, — сказал Калеб.

— В этих местах? — спросил Док.

— В Канзас-Сити, — ухмыльнулся Калеб.

— Я, кстати, рассчитывал избавить Мэтта от лишней работы. Так что, Калеб, сделай одолжение, прогуляйся. А то здесь все тобой провоняло.

Калеб снова оскалился и приподнял шляпу в шутливом приветствии.

— С удовольствием, Док. И я тебя не забуду.

— Надеюсь, в своих молитвах, — сказал Док.

Когда Калеб вышел, Мерц заметил:

— Не стоит задевать Калеба. Мерзкий тип, и злопамятный.

— Да пошел он.

Док еще раз внимательно осмотрел шею.

— Что мне не дает покоя — это рваная рана, — сказал он. — Подобную мог бы оставить безумец.

— Безумец?

— Мерц, доводилось видеть больных бешенством?

— Нет.

— Жуткая штука. Поражает мозг, больной одновременно не выносит света и мучается от жажды. И начинает кусаться, как собака. Притом безумие удесятеряет силы.

— По-твоему, такой бешеный укусил Ната?

— Не утверждаю… Но на собачий укус это не похоже. Впрочем, сказать по правде, на человеческий тоже. Просто пытаюсь рассуждать вслух.

— Но если не человек и не зверь, кто остается?

Док ухмыльнулся:

— Зубастые растения.

— В общем, по-моему, это собака, — сказал Мерц.

— А если слушать Калеба — кто сплющил собаку и запихнул ее в бак, когда Нат был мертв? Но, исполняя свой замысел, некто неимоверно сильный мог убить Ната следом за собакой. Мог свернуть Нату шею и укусить его, тем более одержимый бешенством.

— Думаешь?

— Просто рассуждаю вслух. Я составлю заключение о смерти. Скажем, сломанная шея, потеря крови. Обстоятельства смерти неизвестны.

Док надел шляпу и вышел.

Дэвид сделал все, как велел Преподобный: набрал коротких прутьев и поместил их вдоль дороги со стороны леса. Он воткнул каждый дюйма на два в почву, оставив торчать сверху три дюйма.

С того места, где через дорогу, спиной к деревьям, на другой стороне стоял Преподобный, расстояние для пистолетного выстрела было довольно велико, особенно по такой мелкой и смутно различимой цели.

Закончив приготовления, Дэвид присоединился к Преподобному, который держал револьвер в опущенной руке. Встав рядом, он не сразу сумел различить прутики.

— Вы-то хоть их видите? — спросил Дэвид.

— Сынок, я еще не настолько одряхлел.

— А пуль нам хватит?

Преподобный взглянул на Дэвида.

— Их даже больше, чем нужно.

Запустив руку в карман сюртука, он достал две коробочки с патронами.

— Хватит для небольшой армии, но нам столько стрелять не придется.

— Вы, ребята, собрались стрелять или болтать, пока прутики не завянут? — Эбби собрала остатки пикника и сложила в повозку.

— Замечание по делу. — Преподобный улыбнулся Эбби.

«Боже, — подумал он, — я давно не был так счастлив».

Он с трудом отвел взгляд от Эбби, которая была великолепна — с руками за спиной и блестящими глазами наблюдая за происходящим.

— Ладно, сынок, — сказал Преподобный. — Это револьвер военно-морского образца, 36-го калибра, модель 1861 года. Переделанный из капсюльного под унитарный патрон.

— А не проще было купить новый? Папаша говорит, 45-й — штука что надо.

— Мне этот больше по вкусу. С оружием дело совсем не в калибре. А в том, в чьих оно руках.

Он медленно