Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

впоследствии название Капповского путча. В ходе борьбы против путча по инициативе компартии Германии были созданы первые пролетарские сотни (в последующем они представляли собой форму организованной рабочей самообороны). Всеобщая забастовка более чем 20 млн германских трудящихся и боевые успехи созданных коммунистами вооружённых отрядов, и в особенности рурской Красной армии, позволили ликвидировать Капповский путч в течение четырёх дней.

Зорге принимал активное участие в этих событиях, входя в забастовочный комитет и занимаясь организацией вооружённых рабочих отрядов. Однако это ещё не означало поражение реакции. И в конце марта 1920 г. ректор Высшей технической школы, получив уведомление полиции о том, что ассистент Зорге являлся одним из организаторов забастовки, уволил его с работы. Таким образом, кипучая деятельность Зорге на партийном поприще не осталась незамеченной – его имя уже проходит по документам полиции.

И в этот момент Зорге решился на неожиданный для всех шаг. Он не стал подыскивать работу в другом университете, а по указанию партии пошёл работать чернорабочим на шахту. «По согласованию с партией я активнее стал работать среди шахтёров. При этом, трудясь в угольных районах Аахена, я мог покрывать и свои расходы на жизнь. Не вызывая подозрений о своём членстве в партии, я нанялся разнорабочим на шахту недалеко от Аахена. Работа была тяжёлой, а из-за последнего ранения, полученного мной на фронте, она порой становилась просто невыносимой. Однако я не отступил от своего решения. Опыт работы шахтёром был очень ценен для меня, ничуть не уступая опыту, полученному мною на фронте. К тому же моя новая работа отвечала интересам партии», – писал Зорге в камере токийской тюрьмы.

Невероятно, но факт. Интеллектуала и инвалида войны отправляют работать чернорабочим на шахту. Другого применения доктора наук будто бы найти было просто невозможно. Не выдерживает никакой критики одно из объяснений, что он скрывался от преследований полиции (здесь же рядом с Аахеном, где работал в Высшей технической школе). Удивительно, как только его взяли на физическую работу! Не убедительно и объяснение, что именно таким образом Рихард смог обеспечить своё существование.

На рудниках Рура и голландской провинции Лимбург Зорге проработал 11 месяцев. Его деятельность в рабочей среде вскоре принесла плоды. На первой шахте, где он трудился, им была создана коммунистическая ячейка. Когда Рихард почувствовал, что ячейка «встала» на ноги, он перешёл на другую шахту и организовал ячейку там. И ещё раз сменил шахту с той же целью. Но попытка перенести партийную работу на угледобывающий район Голландии провалилась. Подпольная деятельность Зорге была раскрыта, а он сам уволен и депортирован из страны. Дальше в Руре оставаться было бессмысленно, так как он уже был «засвечен».

В марте 1921 г. на фабриках и заводах Средней Германии были введены наряды полиции, которые проводили обыски, сопровождавшиеся избиением рабочих. В ответ по призыву компартии рабочие Мансфельда объявили забастовку, переросшую в ряде мест в вооружённую борьбу с полицией. В Мансфельдском округе были сформированы партизанские отряды. Мартовское выступление рабочих Средней Германии было жестоко подавлено; активность КПГ была парализована.

Из обнаружившейся в мартовские дни недооценки предпосылок вооружённого восстания партия построила особую теорию для будущих своих выступлений – «теорию наступления». Один из руководителей компартии Германии, впоследствии названный «левым» и «ультралевым» и исключённый из её рядов, Аркадий Маслов[252] писал в журнале «Коммунистический интернационал»: «Если спросить, что было нового в мартовском выступлении, то на это приходится ответить следующее: как раз то, что порицают наши противники, а именно, – что партия вступила в бой, не заботясь о том, кто за ней последует».

Таким образом, это теоретическое обоснование наступательной политики партии было попыткой оправдать всякое наступление, совершенное независимо от наличия объективных и субъективных предпосылок для него. В тот момент объективные предпосылки сводились, прежде всего, к завоеванию большинства рабочего класса. В. И. Ленин в своём выступлении на III конгрессе Коминтерна (22 июня – 12 июля 1921 г.) подчеркнул: «Эта теория („теория наступления“. – Авт.) в применении к мартовскому выступлению в Германии в 1921 г. была неверна, но вообще-то теория революционного наступления отнюдь не ложна».

Таким образом, закладывались двойные стандарты. В случае поражения выступлений пролетариата искали виновных и находили тому теоретическое обоснование. А в случае победы, победителей не судили. Подобный подход обосновывал войну с «уклонами», прикрывая, по сути, внутрипартийную борьбу за власть, в ходе которой проигравших добивали – исключали из ЦК, изгоняли из рядов коммунистических партий. Подобная ситуация насаждалась в зарубежных компартиях из Исполкома Коминтерна и являлась отражением процессов, происходивших в ИККИ. Более того, изначально в руководстве компартий закладывался страх перед обвинениями в различных уклонах, сковывая изначально активность коммунистических лидеров.

В начале мая 1921 г. государства Антанты сформулировали, наконец, план выплаты репараций Германией. Общая сумма германских платежей была определена в 132 млрд марок с немедленной уплатой первого взноса в 1 млрд марок. Эти условия были навязаны Германии ультиматумом, приведшим к правительственному кризису. К власти пришёл кабинет во главе с деятелем католической партии «Центра» Й. Виртом, который вынужден был проводить политику выполнения обязательств, наложенных на Германию Версальским договором.

Выплата странам Антанты первого миллиарда марок в конце августа 1921 г. уже привела к такому потрясению на денежном рынке, что курс доллара, равнявшийся в первой половине 1921 г. около 60 марок, подскочил к концу года до 190 марок. Для взноса этого миллиарда Германии пришлось заключить на крайне тяжёлых условиях краткосрочные займы в Швейцарии и Голландии, заложить запас серебра Государственного банка и скупать на заграничных биржах золото и иностранную валюту, выбрасывая для этого в больших количествах бумажные марки. В декабре 1921 г. германское правительство вынуждено было обратиться с просьбой о моратории, который и был предоставлен в январе следующего года.

Из Лимбурга, в Голландии, по заданию партии Зорге отправился в землю Северный Рейн-Вестфалия – одну из крупнейших земель Германии. Там он вступил на журналистское поприще в газете «Бергише Арбайтерштимме», популярном органе компартии Золингена (под Кёльном), став одним из редакторов этого издания. Далеко не все статьи он подписывал своим подлинным именем, а использовал псевдонимы «Адомль», «Хайнце», «Петцольд» и «Зонтер».

Журналистскую деятельность Зорге совмещал с преподаванием в одной из партийных школ промышленного центра Вупперталь, читал лекции в народном университете города Олигс. Его курсы лекций «Философские основы общественных наук», «Курс экономики для фабричных советов» и, прежде всего, «Что необходимо знать о законе о фабричных советах» пользовались определённым успехом.

Среди рабочих 19-го и 20-го округов КПГ имя доктора Зорге (партийный псевдоним «Роберт») получило известность, поэтому он и был избран делегатом на Йенский съезд КПГ, проходивший с 22 по 26 августа 1921 г. Съезд признал правильной