Читать книгу - "Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово"

узоры под названием pièces de corps (корсетные украшения). Носить подобную броню было столь же физиологически разрушительно для организма, сколь и морально тягостно для Марии-Антуанетты, которая, как уже упоминалось, ненавидела его за неудобство. Примечательно, что в описаниях инвентаря вместо термина grand corps все чаще использовали слово corset (корсет), что подтверждает, что Мария-Антуанетта добилась своего благодаря вмешательству матери. Чтобы прикрыть декольте, его часто дополняли фишю – полоской кружева, которую либо перекидывали вокруг шеи и перекрещивали на груди, либо оставляли свисать в виде изысканного шарфа, украшенного различными деталями. Похожий предмет одежды – палантин – получил свое название в честь прабабушки Марии-Антуанетты, принцессы Пфальцской, которая ввела его в моду случайно, прикрываясь от холода старой меховой накидкой. Сначала над этой задумкой смеялись из-за недостаточной элегантности, но затем она нашла своих сторонников, и предмет превратился в утонченный придворный аксессуар, получивший название в честь принцессы.

2. Юбка панье, которая надевалась поверх большого каркаса. Этот аксессуар проник во Францию в эпоху Регентства через Англию. Он стал отголоском огромной конструкции, которая использовалась при испанском дворе, чтобы обеспечивать дистанцию между представителями высшего общества и их подчиненными. Каркас, покрытый тканью, мог достигать 7 метров в окружности. Некоторые модели были складными благодаря системе креплений, что позволяло сравнительно изящно проходить через двери, особенно когда в силу правил этикета и положения открывалась только одна створка! Панье, относительно расширенное по бокам, использовалось также для того, чтобы удобно облокачиваться на него, отсюда его название panier à coudes (панье для локтей) или commodité (удобство). Это действительно было удобно, учитывая, что оставлять руки свободно свисать было недопустимо. Помимо жестких требований к одежде, движения рук, кистей и даже пальцев строго регулировались нормами приличия. Когда в кино изображают, как маркизы и герцогини обеими руками подхватывают свои юбки, это скорее напоминает манеры девиц легкого поведения, чем дам из высшего общества.

3. Нижняя юбка[8], или шлейф, крепилась к корсету вокруг талии и образовывала шлейф разной длины в зависимости от статуса владелицы и торжественности случая. После официальной церемонии шлейф можно было убрать: либо сложить с помощью хитроумной системы кулисок, либо просто снять.

Наряд дополнялся барбами – двумя длинными лентами из тонкого кружева, которые крепились к прическе и свободно ниспадали сзади.

Именно в таком наряде дофина отправилась в Королевскую капеллу Версаля на мессу в день Пятидесятницы в июне 1771 года. Ее туалет был выполнен из серебристой ткани, усеянной букетами розово-зеленых оттенков с золотыми нитями. В том году ее церемониальные костюмы шили преимущественно из богатых тканей, схожих с материалами, которыми обтягивали мебель. Некоторые из них, не столь старомодные, были выполнены из шелковой тафты – ткани с эффектом пестрого узора, похожей на икат. Этого узора добивались с помощью особой печатной техники, разработанной в Лионе. За исключением насыщенного красного цвета или ярких оттенков зеленого, цветовая гамма ее нарядов была в целом нежной, пастельной. Пусть и понемногу, дофина уже тяготела к воздушной тафте из шелка, известной как флорентийская, которая впоследствии станет одной из ее любимых тканей.

Особое упоминание: церемониальный наряд для представления

Это особое и эффектное платье предназначалось для молодых женщин, которые впервые представлялись королевской чете после замужества. Оно требовало невероятного количества ткани – не менее 27 метров, как свидетельствует баронесса фон Оберкирх. Надеть его было не менее сложно, чем выполнить три обязательных реверанса, а затем удалиться со сцены пятясь, при этом «удачно откидывая шлейф ногой, чтобы не запнуться и не упасть» [46]. По традиции платье для представления изготавливалось из черной ткани, украшенной золотом или серебром, дополненной тончайшим белым кружевом. Однако с приходом Марии-Антуанетты, которая терпеть не могла черный цвет, такие наряды стали появляться в других оттенках. Образ завершали длинные перчатки, драгоценные камни и жемчуг. Вот описание такого платья, которое принадлежало маркизе де ла Тур дю Пен: «Мое платье для представления было великолепным: полностью белым из-за траура, украшенным только прекрасными вставками из черного жемчуга с вкраплениями бриллиантов, которые одолжила мне королева; юбка была полностью расшита жемчугом и серебром… Грудь оставалась полностью открытой. Мою шею частично скрывали семь или восемь рядов крупных бриллиантов, на которых настояла королева. Корсет был спереди как будто зашнурован бриллиантовыми рядами. На голове у меня также было множество украшений: в виде колосьев и иголочек» [47].

Сегодня трудно представить себе, какие позы принимали женщины в подобных доспехах, дополненных высокими, шаткими, ужасно неудобными мюлями: «Вся часть ноги от подъема до кончика пальцев изгибалась; именно на эту часть приходилось давление при ходьбе. Такая обувь вынуждала женщин откидывать корпус назад, чтобы удерживать равновесие, сопротивляясь естественному наклону тела вперед» [48].

Теперь становится яснее, какой ценой давалась та знаменитая скользящая походка королевы, которую воспевали ее современники.

Перейдем к 97 платьям а-ля франсез, также называемым «нарядными платьями» или «домашними платьями»: в 1771 году этот фасон чаще всего дофина надевала после завершения официальных мероприятий. Более комфортное, чем церемониальный наряд, но такое же регламентированное, платье а-ля франсез объединяло элементы двух типов одежды XVII века: заднюю часть свободного платья с глубокими складками или сборками, введенную мадам де Монтеспан, и переднюю часть распашного «домашнего платья» – роскошного «халата» эпохи Великого века. Эта модель достигла своего эстетического апогея при маркизе де Помпадур и долгое время оставалась символом изящества и элегантности как при дворе, так и для городских нарядов, не только по всей Европе, но и в Северной Америке. Это платье, с небольшими вариациями, носили с юных лет до старости, и оно всегда состояло из трех элементов:

1. Верхнее платье.

Основной характеристикой верхнего платья была плиссировка на спине. Сегодня такие складки называют «складками Ватто», поскольку они часто появлялись на его картинах. В то время их именовали просто le pli (складка). Без этого элемента платье не могло считаться платьем а-ля франсез. Изначально широкая складка струилась от одного плеча к другому и переходила в длинный ниспадающий шлейф. Со временем она сузилась и поместилась между лопатками.

Чтобы танцевать или свободно двигаться, не боясь наступить на шлейф, боковые части верхнего платья подворачивали и убирали в длинные внутренние карманы из ткани, доступные через разрезы в юбке. Отсюда возникло выражение robe retroussée dans les poches (платье, заправленное в карманы). Это создавало изящную линию, столь часто изображаемую на пасторальных полотнах Ватто.

2. Нижняя юбка.

Ее ткань и стиль всегда соответствовали верхнему платью. Она украшалась воланами из кружев, которые назывались фалбала, и надевалась поверх панье, ширина которого могла варьироваться.

3. Стомак.

Он представлял собой треугольную вставку, чаще всего прикалывавшуюся булавками, чтобы закрыть переднюю часть верхнего платья. Декольте, которое формировалось благодаря этой вставке, всегда имело квадратную форму и могло быть довольно глубоким, но при этом не стремилось к созданию эффекта «голубиной грудки». Накладка могла либо гармонировать с платьем, либо иметь отдельный декор. Ее часто украшали крупным бантом из ленты, называвшимся parfait contentement (совершенное удовольствие), или градиентом из нескольких бантов, известным как échelle de rubans (лесенка из лент). Существовал также вариант под названием комперы, который являл собой две отдельные вставки, заранее пришитые с обеих сторон верхнего платья. Они заменяли стомак и создавали эффект ложного жилета, застегиваясь спереди на маленькие пуговицы или крючки, что значительно упрощало процесс одевания.

Основа платья состояла из этих трех частей, которые впоследствии дополнялись различными украшениями, часто прикреплявшимися непосредственно во время одевания. Таким образом, будучи «одетой с иголочки», снять или надеть платье самостоятельно было практически невозможно. Примером тому может служить сцена в фильме «Герцогиня» (The Duchess), когда герцог Девонширский использует ножницы, чтобы раздеть свою супругу в их брачную ночь. Хотя подобные платья в большом количестве представлены в музеях, те, что сохранили все свои оригинальные украшения, встречаются крайне редко. Особенно это касается ценных кружев, которые часто перерабатывались и перекраивались для других нарядов, а также передавались от матери к дочери, порой на протяжении нескольких