Читать книгу - "Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945 - Ханс Тиль"

Он беспокоился за свой эшелон, полный боеприпасов. У него вызывала опасения близость к вагонам такого большого количества незнакомых людей. Несколько раз нас останавливала охрана, но мой сопровождающий оказался офицером, старшим по эшелону, поэтому ему удалось провести меня к охраняемому зданию, где наше начальство уже получало распоряжения от нескольких офицеров СС.

Вероятно, они уже заранее предусмотрели задание и для меня, поскольку не успел я войти, как мне немедленно объявили:

– Поскольку вы не получили других указаний, берите своих людей и выдвигайтесь с ними кратчайшим путем до населенного пункта Д. Вот карта, можете сделать для себя набросок. Не волнуйтесь по поводу принятия дополнительных мер предосторожности – в том районе никого нет. Пункты питания будут располагаться здесь и здесь, и расстояние до них должно быть примерно сорок километров. Вам надлежит выступить сразу же с наступлением рассвета. Это всё.

Пока он говорил, я лихорадочно старался что-то придумать. На самом деле у меня не было ни малейшего желания выполнять поставленную мне задачу и брать на себя ответственность за огромное количество людей. Я сказал, что со мной прибыло много опытных солдат и офицеров, что у всех у них больше опыта и умений, чем у меня. А остальные конечно же будут больше доверять людям в форме, чем мне (говоря об этом, я про себя откровенно издевался над прибывшими с нами «золотыми фазанами»). У меня совершенно нет военного опыта, отсутствуют лидерские качества и т. д… И мне снова повезло: вместо меня выбрали двух других людей. Затем наш круг быстро распался, и офицеры СС с ревом унеслись прочь на своих вездеходах. Они успели пообещать как можно скорее позаботиться о питании для нас, но, как выяснилось позднее, ничего не сделали для выполнения своего обещания.

На месте осталась стоять группа партийных функционеров, которые, дрожа от страха, успокаивали и подбадривали друг друга. Офицеры СС любезно проинформировали их, что партизаны и иваны с особым удовольствием охотятся на людей в коричневых мундирах[35] и поэтому всем им следует как можно скорее постараться избавиться от них.

Мой попутчик после того, как увел меня от этой живописной группы, широко ухмыльнулся.

– Вам удалось относительно легко избавиться от всего этого, – заявил он. – Но это сработало только потому, что эсэсовцам пришлось вести себя с вами соответственно, как с гражданским лицом. Но впредь вам следует быть осторожнее. Мы находимся в районе боевых действий, и впереди постоянно нужны саперы для разминирования. А в руках этих мрачных личностей здесь вся власть.

У его вагона я попрощался с ним и пожелал ему удачи.

– Подождите секунду, – попросил он.

Он взобрался в вагон и тут же появился обратно с котелком, наполненным горячим чаем с ромом. Как раз то, в чем я сейчас нуждался. Этот напиток вдохнет немного жизни в мое коченеющее тело.

Наконец станция опустела, и мы отошли от нее на несколько сот метров в сторону. У нас пока еще было время отдохнуть, дожидаясь начала нового дня. Мы устроили лагерь между деревьями и кустами, в лабиринте длинных глубоких траншей. Я нашел относительно сухой участок под плотным кустарником. Мой рюкзак стал подушкой, а одеяло я обернул вокруг головы. Ни пугающие голоса, ни знакомые вопросы – ничего больше не отвлекало моего внимания.

Вдруг меня разбудил звук выстрела, по-видимому из охотничьего ружья. Целая череда диких воплей и еще несколько хлопков выстрелов окончательно прогнали сон. Я лежал на земле с пистолетом в руке, ожидая появления неведомого врага. Вдруг снова последовал взрыв дикой ругани, послышались беготня и топтанье, но в полумраке никто не понимал, где он и куда бежит. Повсюду кто-то сражался за свою жизнь, громко вопил или от кого-то бежал.

Неужели партизаны на самом деле рискнули напасть на наш лагерь? Если это так, тогда нужно успокоиться и подпустить их поближе. У меня есть для них наготове восемь выстрелов и еще один заряженный магазин тут же, под рукой. Но я так и не смог расслышать ни одного слова по-русски или по-польски. Мои попытки окликнуть по именам некоторых из своих соседей остались без ответа. Однако я мог различить рядом спальные места, где они расположились, их пожитки, в беспорядке разбросанные вокруг. Но сами герои куда-то исчезли.

Но вот ружейный огонь прекратился. Люди начали выкликивать друг друга по именам и городам, откуда были родом, и я слышал, как они отвечают друг другу.

– Что случилось?

Мне задавали этот вопрос снова и снова, и, поскольку я вот уже какое-то время спокойно сидел и курил, вскоре вокруг меня образовался целый круг людей с зажженными сигаретами, которые так успокаивали нервы. Каждый пытался притвориться, что просто отлучался прогуляться, что не было ничего такого, что всех напугало.

Даже спустя несколько месяцев после того, как мы отправились в ту поездку, мы все еще продолжали обсуждать и посмеиваться над тем, что произошло в тот предрассветный час у маленькой крепости О. Многие из участников тех событий не любили вспоминать то, как они сломя голову изо всех ног пустились бежать, ломясь сквозь кусты и деревья, как кто-то вдруг оказывался невредимым, но только в одном ботинке или сапоге, безвозвратно потеряв второй. Результатом было несколько переломов и вывихов, но, к счастью, все остались живы.

Кто-то из работников-литовцев проголодался и начал обшаривать багаж фермера в поисках съестного. Его обнаружили и поколотили. Крики бедняги разбудили кого-то из соседей, у кого было ружье и которому, по всей видимости, снились особенно живописные сны про партизан. Этот человек тут же выстрелил, чтобы подать сигнал тревоги, и поднял на ноги весь спящий лагерь, приведя всех в состояние безумия. На тех, кто все еще носил коричневый мундир, тот случай подействовал очень плохо – они постарались избавиться к чертовой матери от всего этого одеяния до последнего клочка, и, как мы узнали позже, эти люди всеми силами стремились как можно скорее сесть в следовавший в обратном направлении пустой поезд и исчезнуть с глаз долой.

Путь в населенный пункт Д. занял три дня, так как по дороге мы часто получали другие указания. Тем, кто постарше, пришлось тяжелее всех, так как они больше других страдали от жары. Улицы поселка были до предела забиты танками и другой боевой техникой всех сортов. Наш взвод постепенно дробился на более мелкие единицы. Общую гнетущую