Читать книгу - "Воспоминания провинциального адвоката - Лев Филиппович Волькенштейн"

считать горожанином. Жил он замкнуто, городские интересы его не касались, он шел к какой-то намеченной цели, и Ростов был одним из этапов. Для себя он приобрел небольшой дом в старой части города, где одиноко жил этот молодой американской складки делец. Говорили, что он очень требователен к служащим, даже суров, но оплачивает труд хорошо. На собственном примере он показывал, как служить всем своим существом фирме Ланц. Тюфекчиева не любили. Россия таких дельцов не знала. Его глаз проникал всюду. Экономию он нагнал большую. Много деревянных частей машин он стал делать на месте в целях уменьшения таможенных и провозных расходов и лично вел ремонтную мастерскую. Дела фирмы Ланц сильно расширились и процветали. Тюфекчиев задался целью сосредоточить у себя весь сбыт машин в России и чтобы главная фирма была под его началом в Ростове, а отделения в других городах были подчинены ему. Устроилось и это положение, что значительно увеличивало труд Тюфекчиева и его доходы.

Юрисконсультом Тюфекчиева состоял присяжный поверенный Авак Сергеевич Дерижанов, скромнейший из скромных адвокатов. Его любовно именовали Дериштанов. Товарищи, любители позубоскалить, озабоченно спрашивали:

— Авак, почему худеешь? Неужели правда, что ты спорную молотилку на себе вез сорок шесть верст и что Тюфекчиев заверил тебя, что немецкие адвокаты фирмы также исполняют такие обязанности?

Авак улыбался, а иногда его прорывало, и он, акцентируя от волнения, говорил:

— Не человек Тюфекчиев, а какая-то чертова машина, и что ты для него ни сделай — найдет, что можно сделать лучше, скорее, дешевле. Нашего брата ставит ни во что, дерзит. Как-то он сказал мне по поводу своего брата Ивана, присяжного поверенного в Одессе: «Вот мой Иван и ему подобные — какому дьяволу нужны такие адвокаты? Из них вышли бы хорошие, полезные сапожники, слесаря и рабочие, а вас расплодили в пять раз больше, чем надо, и государство расходует на вас непроизводительно народные деньги».

Если не ошибаюсь, в 1902–1903 году я получил приглашение от фирмы Ланц быть для консультации, о чем по телефону говорил мне и Дерижанов, сказав, что дело срочное. Сговорились, когда встретимся, и в тот же день пошел. Тюфекчиев встретил весьма любезно. Знакомы мы не были, но как ростовцы знали друг друга. А дело заключалось в следующем.

В лучшей части главной улицы Ростова находилось большое владение, застроенное плохими магазинчиками и другими постройками. Это место облюбовал Тюфекчиев для покупки для фирмы. Место расценивалось в большой сумме, и постройка на нем тоже требовала больших затрат. На этом месте можно было возвести главный склад фирмы и все прочее, причем останется место для эксплуатации. Фирма решила не обзаводиться дорогостоящим имением, почему Тюфекчиев решил купить лично имение и, по соглашению с фирмой, выстроить для ее нужд все необходимое. Владелец имения умер, продавали наследники. Наша беседа заключалась в следующем. Это имение опасаются купить, так как оно будто находится в долгосрочной аренде у Райгородского, который сдает помещения субарендаторам и сам имеет склад печных кафель. Наследники утверждают, что Райгородский имел договор аренды, который истек лет пять тому назад, и отец их сдавал имение Райгородскому без договора последние годы. Всех наследников пять человек, все живут вне Ростова, им нужно разделаться с имением, и Тюфекчиев решил его купить, и купчая будет совершена на днях.

— Так вот, — сказал Тюфекчиев, — прошу вас не отказать дать мне указания, что должно делать в дальнейшем и как избавиться от Райгородского и десятка арендаторов.

— Вы покупаете, — пояснил я, — родовое имение, почему надо считаться с правом других нисходящих лиц из этого рода выкупить у вас имение в течение одного года со дня утверждения купчей крепости, для чего выкупающий обязан внести всю сумму, израсходованную вами на покупку и улучшение имения. Это надо иметь в виду, так как данное имение несомненно повысится в цене.

Все это я ему подробно объяснил.

— Мне об этом не сказал нотариус, не сказал Авак Сергеевич. Как же поступить?

Дал совет, чтобы материально не потерять на случай выкупа:

— Затем, после утверждения купчей следует через нотариуса вызвать Райгородского для установления его права на аренду и прочее. Если он явится и представит договор аренды, то для спора, вероятно, не будет основания. Если же он не явится, значит, права его во всяком случае сомнительны и придется предъявить иск о выселении.

Тюфекчиев:

— Мне сказали, что Райгородский сможет затянуть искусственно решение года на два, если даже не имеет права аренды.

— Это предположение совершенно необоснованно. Конечно, затянуть производство иногда возможно, но ведь и противная сторона не дремлет и найдет «противоядие», почему о таком сроке говорить не приходится.

Затем я пояснил, что вряд ли Райгородскому удастся выполнить намерение надолго затянуть дело, ибо это имение можно освободить не только по суду, а при содействии санитарного надзора. В центре города, в лучшей и населенной части находится «гнойник»: нет канализации, нет клозетов, примитивные «отхожие места», недопустимо устроенные разные мастерские, деревянные постройки и прочее. Все это подлежит сносу, особенно если домовладелец не возражает. Словом, сейчас говорить не о чем и определенного плана действий составить нельзя.

— Во всяком случае, все лето пропало, — сказал Тюфекчиев, — так как в суде наступают каникулы и пока купчая утвердится — тоже, говорят, нужно время. Да, живут в России «с прохладцей».

— Нахожу и эти ваши сведения неверными. Если вы совершите купчую дня через два, то она будет утверждена тоже в два дня после представления ее вашим нотариусом. Если нужно, то я в этом помогу. Затем потеряете два дня на вызов Райгородского к нотариусу, и если он не явится, то дня через три-четыре можно предъявить предстоящий несложный иск и в первых числах июня будет назначено заседание по делу. Суд не закрывается летом, и дела, не терпящие отлагательства, не откладываются.

— Теперь ясно все интересующее меня, и я прошу вас принять мое дело и определить ваше вознаграждение.

— В настоящий момент, — сказал я, — нет еще «дела», неизвестно, что придется делать, почему говорить о принятии дела и о гонораре преждевременно. Если обойдется без процесса, то получу за консультацию. Но почему Авак Сергеевич не поведет дела о выселении, если понадобится? — спросил я.

Авак Сергеевич (торопливо):

— Нет, нет, это ответственная история, и я решительно отказываюсь и прошу вас вести это дело.

Раскланялись.

Дня через три Дерижанов сообщил, что купчая совершена, что наследники согласились сделать нужное на случай намерения выкупа имения, хотя такового не предвидится, и вряд ли кто знает это узаконение, и что старшему нотариусу вчера отосланы бумаги. Я тотчас поехал в Таганрог к старшему нотариусу, и купчая была утверждена, как я предполагал. Немедля было