Читать книгу - "Уральский следопыт, 1958-05 - Журнал «Уральский следопыт»"

– Ты уже и в кино побывал? – насторожилась Клава.

– Очень нужно фашистов в кино смотреть, – с презрением отмахнулся Петька. – Да к ним и не пролезешь… Там в дверях часовой стоит.

– Вот так и скажи, – усмехнулась Клава. – Ну, еще о чем доложишь?

Петька озабоченно нахмурил лоб. Вчера в сумерки он видел, как немцы гнали мимо хлебозавода большую колонну русских. Были там молодые парни и взрослые мужчины.

Одного дяденьку Петька даже узнал. Это был Василий Николаевич, учитель рисования. Он сильно изувечен, лицо в синяках, глаз перевязан платком.

– Что ж ты мне сразу об этом не сказал, – рассердилась Клаша. – А куда их погнали, не проследил?

– Кажись, на ремонт дороги. Были такие разговоры.

Клава задумалась. Что же стало с Василием Николаевичем? Ведь Дима Петровский говорил, что тот распустил ребят, велел им действовать самостоятельно, а сам собирался пробраться в Сошихинские леса. Значит, не удалось ему уйти к своим.

– А знаете, кого я еще встретил, – вывел Клаву из задумчивости голос Петьки. – Комсомольцев из истребительного… – он перечислил имена ребят. – Не смогли уехать и обратно в город пришли. Федя Сушков с Капелюхиным тоже вернулись.

– Сушков?… Из Ленинграда? – удивилась Клава.

– Ага! Не приняли их в училище. Федя все про тебя спрашивает…

Клава взволнованно заходила по комнате. Вернулись ребята. Как-то они теперь поведут себя, что будут делать? Надо их срочно повидать, поговорить, что-то подсказать… А первым делом надо повидать Федю.

– Скажи Сушкову, чтобы зашел ко мне… Сегодня же, – обратилась Клава к Петьке. – Или нет… пусть он лучше на речку идет, за водой. Там и встретимся.

– Не может он, – замялся Петька. – Ему из дому выйти не в чем. Штанов нет. Их с Капелюхиным немцы по дороге раздели… в одних трусах оставили. И дома шаром покати: все погорело.

Клава порылась в комоде, достала поношенные лыжные штаны и сунула их Петьке.

– Это Лелькины… Наверное, подойдут. Беги скорее. Скажи, что через час жду его на Великой.

Петька умчался.

Клава направилась к реке, к тому месту, где обычно брали воду для питья.

Не успела она дойти до белесых, вымытых дождями валунов, как вдруг заметила странную процессию. По мостовой, выложенной крупным булыжником, навстречу ей двигалась водовозка. Вместо лошади, в нее был впряжен человек. My чн и сто- бледный, заросший рыжеватой бородой, он, всунув голову в хомут и опустив глаза вниз, с трудом та игл л двуколку с бочкой.

Рядом со скучающим видом шагал высокий дородный полицай. По тротузру вслед за водовозкой шли женщины и ребятишки.

Клава поравнялась с водовозкой и обмерла: в нее был запряжен учитель химии Хайкин.

– Яков Самойлович! – негромко окликнула Клава.

Хайкин судорожно вскинул голову, лицо его, залитое потом, передернулось, в глазах мелькнул испуг, и он вновь опустил голову.

– Проходи, проходи! Чего глаза таращишь? – прикрикнул столица'!, оттесняя Клаву к тротуару.

К ней подбежали Федя Сушков и Петька. Федя был в голубых Лелькиных лыжных штанах и в за ношен ном, явно с чужого плеча пиджаке.

– Что это… К-к-клаша?! – позабыв поздороваться и заикаясь от волнения, заговорил он. – В-в-воду… на учителе!…

– Это они со всеми евреями так… – хмуро заметил Петька. – Яков Самойлович уже третий день воду возит.

Подъем становился все круче. Водовозка подпрыгивала на булыжниках, гремела окованными железом колесами, из бочки выплескивалась вода. Хайкин выбивался из сил. Вот он споткнулся и упал на одно колено. Потом с усилием поднялся, налег на хомут, но тяжелая водовозка вдруг подалась назад. Видимо, испугавшись, что водовозка может скатиться вниз, полицай ухватился за оглоблю и заорал па Хайкина.

Клаша и Федя переглянулись, без слов поняли друг друга и, догнав водовозку, принялись подталкивать се сзади. В ту же минуту десятки мальчишек облепили бочку, и она легко вкатилась на пригорок.

Показалось белое здание городской тюрьмы, обнесенное высоким каменным забором.

Спохватившись, полицай отогнал всех непрошенных помощников, и водовозка скрылась за тюремными воротами.

Клава и Федя направились к реке.

– Вот как встретиться пришлось… – заговорила Клава. – Даже не поздоровались. Видишь, что фашисты в городе делают!

– Тут и слепой увидит, – помолчав, ответил Федя, с трудом приходя в себя. – Я уж многое повидал, пока домой шел. Он рассказал, почему уехал из Ленинграда и как пробирался в Остров.

– Что делать думаешь? – спросила Клава.

– Мы с Капелюхиным вчера Аржанцева встретили, – вместо ответа, задумчиво заговорил Федя. – Он оружие собирает… На всякий случай, говорит…

– Ну и что? – Клава пытливо заглянула Феде в глаза.

– Вот бы и нам то же самое. Наших ребят в городе уже немало… Сколько бы оружия собрали… Глядишь, и пригодится. А? Ты как, Клаша?

– Да-да, – кивнула Клава, довольная тем, что Федя почти угадал ее мысли. – Нам надо собраться… потолковать.

– Обязательно надо, – подхватил Федя. – И давайте поскорее. Вот хоть сегодня же… Я могу ребят оповестить…

– Нет, нет… не спеши, – сдержала Клава. – Надо все обдумать, подготовиться… Ребят проверить… Сейчас давай заглянем кой-куда. Ты своего дружка повидать хочешь?

– Сашу?… – вскрикнул Федя. – Где он? Клава повела Сушкова на квартиру к Петровским.

Саша лежал в полутемной комнате, обращенной окном в густой сад. Ему было легче: температура спала, нога начала подживать.

Увидев дружка, Саша сделал попытку подняться, но тут же болезненно вскрикнул.

– В нянечку превратился, – пожаловался Дима Клаве, отведя ее в сторону. – Сижу, лекарства подаю, книжки читаю. Ох, не по мне эта работка…

Федя, присев у изголовья приятеля, рассказывал о своих злоключениях с военным училищем.

– Говорил, на экономический надо подаваться, – сказал Саша. – Вояка тоже, Суворов.

– Какой теперь экономический… Все равно нам воевать придется… ты это на себе уже испытал.

Клава спросила Диму, как обстоят дела у матери в больнице.

– Скверно! – нахмурился Дима и сообщил, что гитлеровцы поставили в больнице свой наблюдательный пост, заставляют лечить раненых, по не дают пи медикаментов, ни продовольствия. Матери приходится изворачиваться как только можно: она выпрашивает у знакомых медикаменты, продукты, потратила на еду все свои сбережения.

– Мы вчера с Зиной по домам ходили… картошку собирали, хлеб. Дают, но мало. У людей у самих ничего не осталось… – Дима вопросительно посмотрел на Клаву. – Надо бы помочь раненым… А! Клаша? Нас же теперь много в городе… Как разом возьмемся…

– А