Читать книгу - "Крушение России. 1917 - Вячеслав Алексеевич Никонов"

которая, сосредоточивая в себе до известной степени полномочия министров, была бы способна согласовать в своих решениях начала общегосударственной политики с местными потребностями, могла бы удовлетворять последние быстро, по возможности в момент их возникновения… В этих видах я полагаю, что, с одной стороны, наместник (с правом замещать себя особым лицом) должен входить в состав Совета министров, а с другой — что при его управлении должны находиться представители всех ведомств, получающие от подлежащих министров общие указания»[1006], — вскоре сообщал императору Воронцов-Дашков (на рубеже XX–XXI веков потребуются почти два десятилетия, чтобы прийти к аналогичной системе управления на Северном Кавказе во главе с вице-премьером Александром Хлопониным). При наместнике был создан Совет, состоявший из двух специально назначенных Николаем II представителей министерств финансов и внутренних дел, решения стали приниматься быстро. Порядок был восстановлен, в том числе и через привлечение к управлению местной знати, что встретило явное недовольство Петербурга, требовавшего «полной русификации аппарата»[1007].

В Средней Азии все было еще более запутано. В Казахстане действовало областное деление. Кроме того, существовало Туркестанское генерал-губернаторство, в состав которого входили Сыр-Дарьинская, Ферганская, Самаркандская, Семиреченская и Закаспийская области, им непосредственно руководил военный губернатор через начальников отделов (флангов). В сельской местности сохранялась прежняя, ханская система администрации. С начала XX века шло активное экономическое освоение территории, что требовало усиления роли русской администрации на всех уровнях. В частности, появилась российская судебная система, заменявшая выборные шариатские суды, а также полиция, создаваемая на деньги местных землевладельцев и по их ходатайствам. Но в целом территория Туркестана управлялось слабо из-за очевидной нехватки кадров, обширности территории и незнания местных языков.

В то же время туркестанский генерал-губернатор ведал сношениями с Бухарским эмиратом и Хивинским ханством, которые формально считались протекторатами Российской империи. В Бухаре законодательную и исполнительную власть осуществлял эмир, а в Хиве — хан, контроль над которыми осуществлялся через приближенных, многие из которых являлись ставленниками российских властей. Такое положение совершенно не устраивало туркестанское начальство и военное ведомство, которые настаивали на включении Бухары и Хивы в состав генерал-губернаторства со всеми вытекавшими последствиями. С этим активно боролся МИД, руководство которого считало, что «нарушение действующей системы протектората негативно отразится на внешнеполитической ситуации и взаимоотношениях с Англией»[1008]. Существовали и опасения вызвать недовольство мусульман, составлявших шестую часть населения Российской империи.

Кавказ и Средняя Азия были исключительно сложны для управления. Но существовал ли там этнический или иной сепаратизм, угрожавший империи?

Прежде всего, следует заметить, что противоречия между различными этническими группами — особенно в Закавказье — оказывались порой более серьезными, чем их претензии к России и русским. Великий князь Николай Николаевич, принявший на себя должности наместника и одновременно главнокомандующего Кавказским фронтом, докладывал императору, что отношения основных групп населения «между собой (за исключением грузино-мусульманских) глубоко враждебны. Причины этой вражды, коренящейся в далеком историческом прошлом, обостряются ныне на почве экономической борьбы и едва ли могут быть когда-либо вполне устранены. В особенности глубока вражда между армянами и мусульманами, принявшая расовый характер»[1009]. Претензии к армянам проистекали, в первую голову, от того, что у них раньше сложились ремесленничество, купечество и национальная буржуазия, которые занимали командные высоты в экономике, причем не только в Тбилиси, Баку, Нахичевани или Шемахи, но и в Астрахани, Стамбуле, Багдаде, Измире. Преобладание армян в предпринимательской среде сильно раздражало и турок, и азербайджанцев, но не персов — старую торговую и ремесленную нацию. В Баку армянам принадлежало до 75 % промышленных и до 45 % торговых предприятий. В 1905 году в Баку из-за бытовой стычки была «татаро-армянская война», как тогда писали, с сотнями убитых. Гораздо спокойнее ситуация была в Тифлисе, хотя армяне контролировали там 62 % предприятий и 66 % банковского капитала. Более того, в Тифлисе накануне войны армян жило больше (38 %), чем грузин (26 %), и армяне занимали 64 % мест в городской думе[1010].

Если же мы посмотрим на политический ландшафт дореволюционного Закавказья, то почти не обнаружим там сепаратистских партий. Первая армянская партия — Гнчак (Колокол) — была образована в 1887 году в Женеве группой студентов — выходцев из Русской Армении. Прибавив к названию словосочетание «социал-демократическая», она действовала как строго централизованная и дисциплинированная структура с отделениями во всех странах, где существовали крупные армянские диаспоры. Главную задачу она видела в ниспровержении самодержавия там, где угнеталось армянское население — в Турции, Персии и России, чтобы в перспективе объединить всех армян и их земли. Впитав принципы и методы народничества, марксизма и анархизма, гнчакисты направили свои первоочередные усилия против Оттоманской империи, где с 1890-х годов организовывали вооруженные выступления, беспощадно подавлявшиеся. Партия неоднократно раскалывалась, выходцев из нее можно было обнаружить среди и большевиков, и меньшевиков, и анархистов-коммунистов. Во время войны партия однозначно выступит на стороне российской армии. Как и другая ведущая армянская партия — Дашнакцутюн (Союз).

Союз армянских революционеров был основан в 1890 году в Тбилиси. Его организаторам — Заваряну, Микаэляну и другим — удалось объединить действовавшие на Кавказе армянские организации народников, крайних националистов. К 1905 году дашнаки насчитывали от 100 до 165 тысяч человек, из 3233 партийных групп 2311 действовали в Российской империи. Конечная задача партии состояла в создании автономного армянского государства на турецкой территории, что предполагало организацию политического давления на Петербург, а также теракты и вооруженные выступления в Османской империи. Дашнаки обладали разветвленной боевой организацией, народным ополчением. На территории России до 1904 года они занимались лишь изъятием средств на революционную деятельность у состоятельных армян. Однако после царского указа об изъятии части имущества у армянской церкви дашнаки присоединились к общероссийскому революционному процессу. Появился лозунг создания Закавказской демократической республики в составе Российской федерации путем вооруженной борьбы с самодержавием. В союзе в эсерами дашнаки получили представительство во Второй Государственной думе — Сагателян, Тер-Аветисян, Тигранян. В следующей Думе остался только первый из них, примкнувший к трудовикам. Состоялось несколько процессов, на которых около 160 дашнаков обвинялись в принадлежности к революционному обществу и в организации терактов, 52 были осуждены. Защищали их Керенский, Зарудный. После 1907 года вооруженная деятельность партии была вновь перенесена исключительно в Турцию[1011].

В Грузии на национальной почве действовала лишь небольшая социал-федералистская партия. Основная же масса видных грузинских революционеров состояла в общероссийских партиях. Жордания, Церетели, Чхеидзе были меньшевиками, Джугашвили, Орджоникидзе — большевиками. До 1917 года все они были сторонниками самоопределения, но не отделения.

А в Азербайджане первая партия — Мусават — возникла вообще в 1911 году, и была весьма далека от национальной идеи, претендуя на