Читать книгу - "Общества Обмен Личность. Труды по социальной антропологии - Марсель Мосс"

Именно это хау мстит за обворованного, овладевает вором, околдовывает его, обрекает его на смерть или принуждает к возмещению. Эти факты можно будет найти в книге Герца, которую мы опубликуем, в параграфах, посвященных хау.

* Речь идет о работе Р. Герца «Грех и искупление в первобытных обществах». См.: Revue d’histoire des religions, 86. P, 1922. P. 1-60.

482

В работе Р. Герца можно найти данные относительно маури, которые мы здесь имеем в виду. Эти маури являются талисманами, гарантиями (palladiums) и одновременно святилищами, где обитает душа клана капу, его мана и хау его местности.

Данные Элсдона Беста по этому вопросу нуждаются в комментарии и обсуждении, в частности, те из них, которые касаются примечательных выражений хау витиа и каи хау. Основные фрагменты см.: Spiritual Concepts. Journal of the Polynesian Society. T. X. P. 10 (текст маори), и t. IX, p. 198. He имея возможности должным образом обсуждать их здесь, даем свой перевод. «Хау витиа — отклоненное хау», — пишет Элсдон Бест, и его перевод представляется точным. Ибо грех воровства, или отказа от платежа, или отказа от ответной поставки — это, несомненно, отклонение души, хау, как и в случаях (смешиваемых с воровством) отказа совершить сделку или сделать подарок. Напротив, каи хау переводится неправильно, когда его рассматривают как простой эквивалент хау витиа. В действительности оно обозначает акт съедения души и, несомненно, является синонимом ванга хау. Ср. Maori Comp. Dictionary под словами kai, whangai. Но это равнозначность непростая, так как данный тип относится к пище, каи, и слово содержит намек на систему совместного питания и вины должника в ней. Болес того, само слово хау включается в круг этих идей. Уильямс (Maori Diet. С. 23) указывает: «хау — подарок, преподносимый в качестве благодарности за полученный подарок».

483

Мы обращаем также внимание на замечательное выражение каи-хау-каи (Tregear, MCD. Р. 116): «возмещать пищевой подарок, данный одним племенем другому; пир (Южный остров)». Оно означает, что эти возмещенные подарок и пир в действительности представляют собой душу первой поставки, возвращающуюся к месту своего отправления: «пища, являющаяся хау пищи». В этих институтах и понятиях сливаются воедино самые разнообразные принципы, которые наши европейские словари, наоборот, всячески стремятся разделять.

484

В действительности таонги, по-видимому, наделяются индивидуальностью даже помимо хау, которое обеспечивает их связь со своим владельцем. Они носят имена. Согласно лучшему перечню, тому, который Треджир (Tregear, MCD. P. 360; s. v. пунаму) берет из работы Коленсо, они не выходят за пределы следующих категорий: пунаму, знаменитые нефриты, священная собственность вождей и кланов, обычно очень редкие, уникальные и хорошо обработанные тики; затем разнообразные виды циновок, часть которых, несомненно, с гербом, как на Самоа, носят имя короваи. (Это единственное маорийское слово, по смыслу напоминающее самоанское олоа, которому мы напрасно искали маорийский эквивалент.) Один маорийский источник присваивает имя таонга магическим формулам Каракиа, собственным именам-титулам, которые считаются лично передаваемыми талисманами. Jour. Pol. Soc. T. IX. P. 126 (пер. — c. 133).

485

Elsdon Best. Forest Lore. P. 449.

486

Сюда относится система фактов, которые маори объединяют выразительными словами «презрение к Таху». Основной источник помещен в: Elsdon Best. Maori Mythology, in Jour. Pol. Soc. T. IX. P. 113. Таху — это «эмблематическое» название пищи вообще, ее персонификация. Выражение Кауа э токахи на Таху — «не презирай Таху» — применяется к человеку, отказавшемуся от предложенной ему пищи. Но рассмотрение этих верований, относящихся к пище в стране маори, увело оы нас слишком далеко. Достаточно сказать, что это божество, эта ипостась пищи, совпадает с Ронго, богом растений и миролюбия, — это лучше объяснит соединение идей гостеприимства, пищи, общения, мира, обмена, права.

487

См. Elsdon Best. Spir. Cone. JPS. T. 9. P. 198.

488

Cm. Hardeland N. Dayak Wörterbuch, s. v. инджок, ирек, пахуни. T. 1. S. 190, 397a. Сравнительное исследование этих институтов может быть распространено на весь ареал малайской, индонезийской и полинезийской цивилизаций. Единственная трудность состоит в распознавании самого института. Один пример: Спенсер Сент-Джон описывает как «принудительную торговлю» способ, которым в государстве Бруней (Борнео) знать взимает дань с бисаев, начиная с дарения тканей, оплачиваемых затем по ростовщическим расцепкам в течение многих лет (Life in the Forests of the far East. T. 2. P. 42). Ошибочное истолкование проистекало уже от самих цивилизованных малайцев, эксплуатировавших обычай своих менее цивилизованных собратьев и больше не понимавших его. Мы не будем перечислять здесь все индонезийские факты этого рода (см. далее о работе: Kruyt. Koopen in Midden Celebes).

489

Не пригласить на военный танец — это грех, вина, носящая на Южном острове название пуха. De Croisilles H. T. Short Traditions of the South Island. JPS. T. 10. P. 76 (кстати: maxya, gift of food — «пищевой подарок»). Маорийский ритуал гостеприимства включает в себя обязательное приглашение, которое прибывший не должен отвергать, но которого он также не должен добиваться. Он должен направиться в дом приема (различающийся в соответствии с кастой), не оглядываясь по сторонам. Его хозяин должен приготовить еду специально для него и смиренно присутствовать во время еды. Перед уходом чужестранец получает подарок на дорогу (Tregear. Maori Race. P. 29). См. далее об идентичных обрядах индийского гостеприимства.

490

В действительности оба правила сливаются воедино, так же как и предписываемые ими встречные и симметричные поставки. Это смешение хорошо выражено в пословице; Тейлор (Те ika a maui. Р. 132, пословица № 60) дает ее примерный перевод: “When raw it is seen, when cooked, it is taken”, «Лучше съесть пищу недоваренной (чем ждать, чтобы пришли чужие), чем вареной и делить ее с ними».

491

Вождь Хекемару («вина Мару»), согласно легенде, отказывался принимать «пищу», кроме тех случаев, когда его видели и принимали в чужой деревне. Если его кортеж проходил незамеченным и за ним посылали гонцов с просьбой вернуться и разделить трапезу, он отвечал, что «пища не следует за его спиной». Этим он хотел сказать, что пища, предложенная его «священному затылку» (т. е. когда он миновал уже деревню), будет опасной для тех, кто ему ее даст.