Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

Вепуат невесело ухмыльнулся.

— Думаешь, опять докопается до Аса’ана? Первого раза не хватило? А давай сделаем ещё линз — и отошлём их в Аса’ан. Уравняем силы.

— В ядерный могильник, — пробормотал Гедимин, глядя на расплывшуюся на полу талую лужу. Забытые ледяные линзы незаметно превратились в воду. Вода капала и с пояса — просочилась из-под кожуха фонаря. Сармат досадливо сощурился.

— Всё-таки мне не верится, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на закрытый склад. — После всего, что было, да по второму разу… До них всех тогда дошло, я же видел. Взрыв тот, стеклянная пена… Да нет, не может быть. Ни в Шакхе, ни в Аса’ане. Ты сказал им, что стекло — не оружие, помнишь?

Гедимин, сгребающий остатки талого льда, только поморщился. «Предупредить бы. Только вот кого? Аса’ан? Чтобы напали первыми? Айзека? А он-то что сделает? Хотел же я стекляшки переплавить — чего ждал⁈»

13 день Металла, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Вепуат укоризненно хмыкнул.

— Ну ты уж чересчур! Он знает, что это не просто трубки. К вещам Пламени он пальцем не притронется!

— Угу, — буркнул Гедимин. Лабораторный шлюз наконец открылся, и сармат спустился по трапу, осторожно сжимая в руках очередной «твэл». Чёрные трубки покрывало со всех сторон защитное поле, их общий кокон подогревался, — даже если бы тёплые коридоры рухнули, «твэл» остыл бы не мгновенно, а замедленно, и, как надеялся Гедимин, уцелел бы.

Вепуат выразительно пожал плечами.

— Да пересчитывай, твоя воля. От пересчёта вреда не будет. Но я всё-таки думаю — трубки он не трогал. У него, вон, подношения для них…

Гедимин поморщился.

— Лучше бы без подношений — и без «разбитых» линз. Вот куда он их переправил? Ут’таркех не в курсе…

— Может, в этот раз наш «инженер» вооружил Аса’ан? — Вепуат невесело усмехнулся. — Нет, мне кажется — не стал бы он по второму кругу…

— Хватит, — буркнул Гедимин, сворачивая в «восточный» коридор. Ему было досадно. «Зачем я вообще ставил опыты с линзами? Сделал одну, для Хьюго, увеличил ему монитор, — и всё, конец работы. Нет, надо было докопаться…»

— А я бы попробовал его расспросить, — думал вслух Вепуат, пропуская сармата в цех и тут же проскальзывая мимо него к следующему «шлюзу». — Очень-очень осторожно, чтобы не испугался. Может, там мысли не было ни о каком оружии, а мы уже решили…

Он загнал дверную створку в паз и переступил порог.

— Кут’тайри! Ты…

Ещё один шаг — и Гедимин налетел бы на него. Оболочки стержней зазвенели от резкой остановки, и сармат, прижав их к груди, сердито сощурился.

— Чего?

— Странно… — пробормотал Вепуат, растерянно оглядываясь. — Гедимин… В цеху его точно не было?

…Оболочки Гедимин всё-таки пересчитал. «Ну надо было проверить,» — думал он, восстанавливая штабель из «стеклянных» трубок и мягкой трухи. У камней, подпирающих «сооружение», стояли чашки из цветного стекла. «Подношения» были на месте, Гедимин даже отодвинул их, чтобы не расплескать, и теперь осторожно поставил к бордюру. «Странно,» — он оглянулся на непривычно пустое и холодное помещение. Выстудил его Вепуат, бегающий туда-сюда и не закрывающий дверей — и одёрнуть его было некому. Гамак висел на прежнем месте, под ним стояла прикрытая жаровня, — сегодня на ней ничего не готовили.

«И все его тряпки висят, где висели,» — Гедимин оглянулся на костяную вешалку, вбитую в стену. «Если ушёл, то в одних подштанниках. Сэта, в набедренной повязке, в минус пятьдесят… да хоть бы и в плюс пятнадцать, как у нас в коридорах, — куда он мог податься⁈»

В ангаре потянуло сквозняком, дверь с шелестом приоткрылась и тут же захлопнулась.

— Нашёл? — спросил Гедимин, глядя на растерянного Вепуата. Все перья разведчика стояли дыбом, крылья растопырились и цеплялись за косяк, но сармат ничего не замечал.

— Нет. Ни сканер не видит, ни… — он дёрнул плечами в попытке сложить крылья, но они поднялись ещё выше. — Весь лагерь обошёл. Даже Джагулов. Никто не видел. А ведь он приметный…

Гедимин невесело ухмыльнулся.

— Ушёл через огонь? Разрешили вернуться в Шакху? Тогда — почему гамак оставил?

— Тогда, наверное, нас бы предупредили, — Вепуат прижал ладонь к респиратору; его глаза стремительно темнели. — Это же официально всё… он ведь жрец Пламени, его нельзя так просто… Гедимин! На складе нет следов огня? Ничего не разбросано, не…

Сармат качнул головой.

— Даже из чашек не разлилось. А они при драке не устояли бы. И труха… Труху точно подожгли бы. Нет, он тихо ушёл. Сам. Они ведь умеют. Нужен только огонь с той стороны. Открытый портал…

Вепуат, не слушая его, смотрел в стену, и щитки на его сжатых пальцах еле слышно похрустывали.

— Надо узнать… — пробормотал он и захлопал себя по карманам. Потом развернулся к Гедимину.

— У тебя ничего не осталось? Глины, плоских камешков?

…С письменностью Равнины «автопереводчик» помочь не мог. Гедимин в недоумении смотрел, как на каменных плитках выцарапываются вертикальные строчки. По центру каждого из двух «писем» Вепуат криво, но размашисто вычертил «трилистник».

Сарматы перебрались со склада в цех; двери Вепуат закрыл, внутри зачем-то оставил приоткрытую жаровню. Гедимин недовольно щурился и на всякий случай растянул поверх горючей трухи защитное поле. Больше гореть на складе было нечему.

— Как он думал возвращаться за своим добром? — пробормотал сармат, глядя, как Вепуат раскладывает на поддоне горючую смесь. — Пешком из Шакхи?

Разведчик поёжился.

— Может, он думал, что мы разожжём огонь для своих дел. Мы ведь часто это делаем…

Смесь задымилась, зашевелилась, медленно тлея — и пламя поднялось на полметра. Крылья Вепуата развернулись и заколыхались, отгоняя от сармата жар. Гедимин изумлённо мигнул. «Эволюционируют, мать их пробирка…»

— Огни Аса’ана да не погаснут! — выдохнул Вепуат в