Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

что не держась — выбирал «тропу» меж выступами панциря и съезжал, растопырив крылья. По пути его движения из брони поднимались выпученные глаза. Сармат мягко приземлился и подался в сторону, уступая место Гедимину. Глаза не втягивались — сааг-туул помнил, что неприятных чужаков на спине — двое.

Уже из прозрачного коридора Гедимин наблюдал, как животное неохотно поднимается и перебирает лапами, перетаскивая длинное тело и хвост к дороге. Плавное, метр за метром, смещение сааг-туула вдоль стены поневоле завораживало.

— На ровной местности уже не так кренится, — вполголоса заметил Гедимин, глядя на задние лапы. — На подъёмах и спусках ему труднее.

— Тяжёлая рана, — Вепуат пожал плечами. — Симбионты симбионтами, а из кости кусок всё-таки выпилен. Пока теперь все нервы правильно лягут…

Он огляделся по сторонам, выискивая что-то в снегу. Уже рассвело достаточно, чтобы просматривался каждый выступ и вмятина. Следов было немного, и все читались, — вот борозда, продавленная лапами и брюхом сааг-туула, вот здесь спешивались сарматы, тут прошли двое филков… Ещё одна следовая цепочка проступила вдоль обрыва. Она выглядела странно — кто-то шёл на крупных округлых лапах по самому краю, едва-едва проминая верхний слой снега. Гедимин подумал, что ветер сдул снежинки, «начертив» фальшивые следы, но тут же понял, что это ерунда — ветер даже на Равнине таких вмятин не оставлял. Сигма-сканер разглядел их отчётливо — две пересекающиеся цепочки вдоль самого обрыва, там, где ни один сармат не удержался бы. Кто-то поднялся на отвесный склон, прокрался вдоль него, не проваливаясь в снег, и, не доходя до пологой тропы, нырнул в ущелье.

— В бараке есть больные? — спросил Гедимин у Вепуата. Сармат, задумавшийся о чём-то своём, едва заметно вздрогнул.

— С утра не было. А что?

— Икси бродил вдоль обрыва. Возможно, не один. Кто ещё мог там удержаться — не знаю.

Вепуат посмотрел на отсканированные следы и еле слышно помянул ядро Сатурна.

— Двуногое, примерно с филка… Не Экеста и не Элоси, явно. Похоже, ты прав. Или мы ещё кого-то не знаем.

— Что с филком с эа… аллергией? — быстро поправил себя Гедимин. «Если бы нашлись эа-клетки, Вепуат молчать не стал бы. Весь лагерь уже стоял бы кверху дном.»

— Лучше, — коротко ответил «медик», оглядываясь на лабораторию. — Ночью поедет на Землю. Тут ему быть нельзя.

— Странно, что остальным — можно, — пробормотал Гедимин, глядя на складчатые жёлтые стены, синие узоры на снегу, торчащие из-под снега листья-кристаллы и желтовато-зелёное небо, нависшее над холмом.

— А! Вот оно. Это будет в самый раз, — Вепуат, углядев что-то в снегу, уже строил посреди коридора временный шлюз. — Как тебе? Крупный, симметричный… поеденный, правда. Вроде ничего?

Гедимин растерянно мигнул. Вепуат, выбравшись из коридора, склонился над холмиком и быстро сгребал в сторону снег. Пара секунд — и наружу проступили кристаллические листья иглицы.

Куст, и правда, был крупный — полтора метра в поперечнике. Длинные листья выстроились ровными спиралями внутри большого незамкнутого круга. Может, и из него получилась бы спираль к концу месяца — «колония», похоже, разрасталась в одном направлении, накручивая отростки виток за витком. Вепуат расчистил её «границы» от снега и теперь разглядывал и замерял листья, время от времени что-то из них выцепляя и складывая в пробирку.

— На кой тебе куст? — спросил Гедимин, наблюдая за сбором «насекомых». Листья, как Вепуат и говорил, были местами поедены, а где-то — проедены насквозь.

— Мне? — разведчик, прихлопнув ладонью горлышко пробирки, удивлённо мигнул. — Ты же хотел сохранить его до тепла! Посмотреть, как оно охлаждает воздух. Что, не помнишь?

Гедимин покачал головой. Вспоминалось плохо. «Куст, охлаждающий воздух… Может, и было. Не помню. Но это интересно. Живой рефриджератор?»

— Его надо выкопать, — сказал Вепуат, наполняя жучками вторую пробирку. — И хорошо почистить. А то к весне его доедят. И посадить там, где не достанут. Какое-нибудь укрытие. Где холодно и… Гедимин! А ведь можно сделать ему прозрачное окно? Чтобы свет попадал, а жуки не лезли?

Гедимин перестал мигать и сердито встряхнулся. «Включай мозги! Если ты правда просил образец — думай, как сохранить. Оно живое, значит — дышит. Нужен свет, температурный режим…»

— Ты — биолог, — буркнул он, примеряясь лучевым резаком к мёрзлому гравию. — Что будет, если его закупорить? Надышит или задохнётся?

…Камень, в спешке кромсаемый на куски, крошился и трескался по неожиданным траекториям, осыпая Гедимина мелкими осколками. Он соединил последние детали и шагнул в сторону, оглядываясь на Вепуата. Растение, вырезанное из холма с конусом мёрзлого гравия, лежало в снегу, три пробирки «жучков» — рядом, на камешке.

— Крышка с дырками? — Вепуат с сомнением осмотрел «постройку». — Налезет туда всякого…

— Под таким наклоном — не должно бы, — Гедимин тронул каменные гребни. — Полить водой — будет зеркало, коготь не вобьёшь.

Вепуат, набрав горсть рыхлого снега, бросил его на скат. Кристаллы посыпались вниз по гребню.

— Ну, попробуем, — он оглянулся на растение. — Там, внутри, не слишком тепло?

…Растение с остатками снега меж листьев легло в рыхлый, ещё не промёрзший гравий. Гедимин повернулся за съёмной крышкой и сдержанно хмыкнул — на ней желтел яркий символ радиационной опасности. Тонкий слой льда в синих разводах прикрыл его сверху, но не размыл — «трилистник» сквозь ледяную линзу горел на пол-ущелья.

— Это зачем?

— Для местных, — Вепуат кивнул на столярную мастерскую. — Чтобы зря не тревожили. Сейчас я щели залью… ага, так её случайно не столкнут.

Гедимин отошёл к ближайшей крышке шахты, оглянулся на «парник» и криво ухмыльнулся — рисунок, залитый льдом, видно было и отсюда. Небольшое сооружение стояло под обрывом, почти вплотную к столярной мастерской, поодаль от обогреваемого коридора и растекающегося от него тепла.

— Буду проверять, — пообещал Вепуат, прикрепляя к поясу пробирки. — Снега мы ему насыпали — и вроде он без личинок и спор. Посмотрим, не перегреется ли.

Гедимин покосился на анализатор. Внутри «парника» было