Читать книгу - "На золотом крыльце - Евгений Адгурович Капба"

выкрутился я. И тут из меня опять поперло: — Большое спасибо за то, что вы, такая симпатичная и во всех отношениях приятная, возитесь тут со мной и так вкусно кормите! Вы просто ангел во плоти, честное слово!

— Михаил! — строго посмотрела она на меня. — Кушайте.

И пошла к дверям. Но на полпути обернулась и смешно наморщила носик:

— Спасибо, на самом деле… День такой сегодня, дурацкий, а вы вот комплимент сказали… Спасибо!

Нифига себе! Это, оказывается, работает!

Я даже не знал, чему удивляться больше: тому, что в меня попадал, но не попал настоящий попаданец, или тому, что я сегодня вот так запросто треплюсь с красивыми девушками, и они реагируют на это вполне благосклонно! И то, и другое казалось настоящей фантастикой. И я почти был уверен, оба этих явления как-то связаны между собой!

* * *

Библиотека Миши Титова по версии нейросети

Ольга Андреевна Боткина

Глава 3

Перемены

Мне определенно начинала нравится магия. Вот так — выпил жижу из мензурок, потрясся под одеялами, скушал борщ с котлетами, поспал ночь — и утром можно гипс снимать с ног и повязку — с ребер! Правда, есть все время хотелось, это да. И ощущение по телу гуляло, как будто я сбросил килограмм пять, не меньше. Аж шатало, как камыш на ветру.

Не камыш — рогоз. Это рогоз с такими штуками, похожими на микрофоны. Камыш — он скучный и неинтересный.

Подумать только: переломы обеих ног со смещением и три поврежденных ребра зажили за сутки! Осознав это я, несмотря на слабость, вылез из-под одеяла и в странной больничной распашонке доковылял до душевой, ощущая в ногах покалывание и держась за стену. Главное — сам, без помощи медсестрички Сонечки. То есть — Софии Игоревны! Она ко мне пару раз заходила, снова прикатывала тележку с едой и книгу принесла — «Доктор Смерть». Про каких-то опричных спецназовцев — Нестерова и Самарова. Вообще — приятная девушка, если и старше меня, то года на два-три, а это разве разница? Ольга Андреевна Боткина — недосягаемая высота, а с Сонечкой можно было и поговорить, и посмеяться. Она даже собственное зеркальце мне принесла, чтобы я на свое зажившее лицо посмотрел: никаких там синяков и ссадин уже не было, только осунулся сильно. В общем — хорошая! И как я мог позволить себе при ней выглядеть беспомощным?

Довольно и того, что утку пластмассовую она выносила. Но управлялся с этой штуковиной я сам! А теперь вот и вообще — унизительное приспособление больше мне не понадобится. Эликсиры — чудесная штука! Есть польза от академической магии, определенно…

Пока стоял под душем — все думал про этого Руслана Королева, которого парни с сине-белыми шарфами звали Королем. Кличка у него такая, видимо. А сами они точно были спортивными болельщиками. Я в газетах читал — у нас тоже такие есть, кто-то по киле фанатеет, другие — по «стенке», стеношному кулачному бою. Целое движение! Но в этом моем видении Королев показался мне гораздо моложе, чем в момент нашей с ним первой встречи. Умер-то он уже взрослым мужчиной, и голос у него был другой — тоже взрослый. А там, во время «выезда», явно действовал парень лет двадцати пяти, не старше! Мне жутко хотелось снова провалиться в сон, оказаться в Библиотеке, добраться до металлического шкафа и открыть еще одну из обгорелых книг, но — своя жизнь все-таки поинтереснее, чем чужая.

Так что, начисто вымывшись и вытершись полотенцем, я оделся в сложенные тут же на стуле вечные джинсы и футболку, обул неудобные интернатские кеды, вышел в палату и постучал по зеркалу на стене:

— Все, я в порядке, можно меня отсюда забирать! Я отлично себя чувствую, выздоровел уже!

Куратор пришел минут через десять, красный и злой.

— Адодуров бесит, — внезапно выдал он. — Развел какую-то волокиту с документами, хотя что там оформлять-то? Хотя, понятное дело — все на нервах… Давай Миша, бери вещи и пойдем. Машина скоро подъедет, я тебя довезу до Пеллы и сдам с рук на руки.

— Я уже, — сказал я.

— Что — уже?

— Уже собрался.

— А вещи?

— Какие вещи?

— А… Действительно!

В интернате нам не полагалось никаких дополнительных вещей. Только то, что выдают на месте, стандартная бытовая фигня типа белья, зубной щетки, канцелярских принадлежностей, пары смен одежды — повседневной и рабочей. Так что мы просто вышли из палаты, и куратор, плотно закрыв дверь, сказал:

— Пойдем тогда за твоими документами. Быстро ты оклемался, Боткина говорила — дня три постельного режима, после того как гипс снимут. Собиралась вечером сегодня заехать. Ну, ничего, приедешь в колледж — там Ольга Андреевна все тесты и проведет. Оно и к лучшему, там и оборудование, и комфорт, и, опять же, контингент совсем другой…

Мы шли по коридору, и я, глянув в окно, наконец, понял, где нахожусь — это было то самое крыло административного корпуса интерната, куда воспитанников не пускали ни под каким предлогом. Похоже, оно специально выделено и оборудовано исключительно для тех, кто инициировался. И, судя по количеству пустых палат, раньше в интернате дела шли получше… По крайней мере те, кто строил это заведение, рассчитывали, что на этом самом этаже будет размещаться десятка два пациентов!

— И Кулага тоже здесь? — спросил я.

— Кулагу сразу в опричники забрали, — откликнулся куратор. — Сначала в училище, на ускоренные курсы, а потом на Сахалин поедет, в Поронайск — тюленей охранять. Туда и дорога… Давай, Титов, посиди здесь, у сестринского поста, только Бога ради, никуда не ходи. Поверь мне — это не в твоих интересах. София Игоревна, милая, присмотрите за ним, ладно? И выписку сделайте.

Сонечка сидела за письменным столом на сестринском посту и помечала что-то в планшете, ее пальчики так и мелькали по сенсорному экрану. Похоже — составляла ту самую выписку. А я просто пялился на нее, вот и все. Ну, а что, куратор ушел, и мы остались вдвоем, можно и поглазеть, она вон какая симпатичная!

Медсестра сняла шапочку, положила ее на стол и поправила свои удивительные розовые волосы. Стрижка была укороченная, ассимметричная, с длинной челкой.

— Бутерброд будешь? — поинтересовалась девушка. — Хочешь — возьми в холодильнике. Там