Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

постоянно, я приветствовал мимо проходящих кивком головы да улыбался в ответ. Интересно, что сегодня на завтрак? Акая всегда придумывала что-то новое, но всегда разное. Сев за свой стол, я ожидал спокойного дня в ожидании старика, но всё испортил взрыв, который я почувствовал всем своим телом, и рёв животного. Ну что ещё? Земля ходила ходуном несколько секунд. Что-то сильно.

Опять какой-то призыв? Конечно, опасное дело, но, когда в лагерях находятся команды запечатывания, то переживать об огромных призывных зверушках не приходится. Уже были случаи за мой срок, что какой-то особо ретивый призыв пробовал на зуб оборону центра и лагерей вокруг.

Но тут, словно по волшебству, волной прошло убийственное намерение немыслимых масштабов. Акая, вбегая вся словно в грязи, была красноречивее, чем все ораторы вместе взятые.

— Господин! Биджу! Он напал на третий лагерь!

Я уже почувствовал давление огромной мощи. Да вашу…

* * *

Что видит перед смертью человек? Родных? Палату в больнице? Свою руку?

Пепел был ответом на мои размышления. Зверь беснуется, но его пока отвлекают. Он не собирается отступать.

Лагерь был сожжён и полностью выжжен огнём, что не прекращался. Потушить его никто и не думал. Нас, три сотни шиноби, занимал один Лис. Да какой — Девятихвостый Демон-Лис Кьюби, машина для убийств. И в будущем — добрый друг для Наруто Узумаки, такого же полукровки, как и я. Но не в этом будущем. Акая подала мне игрушку — обычную игрушку, сделанную из дерева, коня. Он был сожжён наполовину, и лишь верхняя часть головы была относительно цела.

— Это был сын Тацуи. Он здесь был с ним, не мог оставить его в клане — тот постоянно плакал без своего отца. Матери не было, так что в лагерь он попал ещё ребёнком. Ему было лет пять, господин. Тацуя прибыл в центр сегодня, заступая на дежурство, ожидает приказа. Он… готов на всё. — Она посмотрела мне в глаза. — Ваши приказы, господин Оками?

Я смотрел, как пять десятков Узумаки, что светились, словно ёлки, пытались отогнать от лагеря Лиса, что буянил. Он не уходил. Убить его своими силами мы не сможем — не тот уровень. Меч старика я применять не сумею — ни сил, ни умений не хватит на такой приём, чтобы укоротить голову этому монстру.

Попробуем мирный вариант. Подав чакры в горло, я крикнул:

— Прекратить атаку! Барьер! — Все, кто пытался отогнать Лиса подальше, быстро ретировались, когда услышали мой приказ. Огромная красная клетка захлопнулась, когда пять десятков Узумаки послушно выполнили приказ. — Акая, стой здесь и не подпускай никого к барьеру.

— Но… — Она хотела что-то сказать, но мой взгляд предостерёг её от слов. — Хорошо, господин.

Быстро пройдя сквозь завесу людей и командира, что пытался меня отговорить от безрассудства, я попал к биджу, который пытался выбраться. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, и я не видел в этих огромных глазах разума.

— Курама! — Его имя должно было сработать, ведь никто не знал его, по крайней мере, я так думал. Я рисковал — знание такого уровня, как имя биджу, вызывало множество подозрений, но… Рёв ярости был мне ответом. Ясно. Его контролируют и направляют на нас.

Быстро отступив шуншином, как и все Узумаки, которые держали барьер, разрушившийся от биджудамы, я размышлял, пока Узумаки опять его атаковали и пытались прогнать. Убить его обычными нашими силами не получится. Запечатать?

Потери уже составили сотню-другую. Если сейчас его не остановить, то здесь полягут все. Отступать — не вариант, слишком опасно. Кто или что его направляет? Откуда такая целенаправленная атака от зверя? Не может быть, чтобы кто-нибудь спровоцировал его в лагере, который он уничтожил. И как, чёрт побери, он появился посередине лагеря? Я не думал, что кто-нибудь, кроме Мадары, сможет победить и связать контрактом сильнейшего биджу. Он находился под контролем, но не Шарингана. Что делать…

После напряжённых минут раздумий я принял решение. Это не вернёт умерших, но сделает их смерть благом для будущих потомков.

— Убьём его, Акая. Раз и навсегда. Готовьтесь, мы используем Шики Фуджин. Пусть Тацуя лично прибудет ко мне.

— Да, господин. — Поклонившись, она шуншином ушла исполнять мой приказ. На её лице были сомнения, но меня это не должно волновать. Или так, или умереть. Печати знали немногие Узумаки, и она понимала, что я их знаю.

Я думал, этот момент будет позднее, когда я буду готов лучше, но планы всегда идут по одному месту.

Не важно, кто или что управляло Курамой, и не важно, кем он в будущем мог стать. Всё было не важно. Сейчас он убивал моих людей, и мой клан противостоял ему. Он — враг, а с врагами нет смысла играть в поддавки или в жалость. Сегодня я изменю историю этого мира, и теперь план Зецу по воскрешению своей матери не удастся, покуда Шинигами не отпустит душу этого чёртова Лиса. Сегодня один из биджу исчезнет из этого мира навсегда. Ну, или пока не используют маску Шинигами.

— Ты всё правильно делаешь, сын. Не сомневайся. — Раздался в моей голове тёплый голос моей матери.

— Спасибо.

* * *

Как охотиться на существо, чьи размеры соответствовали маленькой горе? С размахом. Десяток погнал его на специальное место, которое расчистили и подготовили для ритуала, также около сотни следило, чтобы тот не ушёл с маршрута. Ещё десяток под моим командованием стали возле огромного поля. На этих десятерых положили руки все их подчинённые. Я научил этот десяток дзюцу, что должно было задержать биджу на минуту. Больше нам и не нужно. С таким количеством чакры Узумаки, которая подавляла биджу, нам нужно немного времени.

Шинигами. Когда я только-только начал обучение, в свитках всегда присутствовал этот персонаж. Местный фольклор, будь он фантазией обычных людей, не пестрил подробностями о нём. Лишь общие факты и домыслы учёных-религиоведов. Но было то, что отличало его от фантазий.

Бог Смерти был фигурой, которой не молились и не возводили храмов. О нет.

Его боялись и страшились, ведь он был страшен. Это вам не какой-нибудь Бог Любви. Тут другая тема: смерть была сакральной в этом мире, и чистый мир был вотчиной Шинигами. Откуда Узумаки узнали о Боге Смерти? Сам появился, когда умер первый Узумаки. Тот лично забрал его душу в чистый мир, ну, по крайней мере, так написали. С чего такая честь