Читать книгу - "журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1995 г. - Владислав Крапивин"

— Проходи, садись с нами.

— Что у тебя сеть-то. Винца, поди, не подашь.

— Тебе подай... Потом оваживаться беги.

— То так... Теперь нам только языком болоболить.

— Иван-то как?

— Лежит. По правде и не он надоумил — сама я. Он как услышал гармошку, дверь-то открыта, растревожился: кто, да кто? И мне как-то не по себе... Ну играют и играют. Мало ли, говорю... Молодежь в деревне отдыхает. Сашка в клубе репетирует. Може Надька... Рассерчал... И то... целыми днями и один. Че-нибудь да надумаешь. Мерещится тебе, говорю... А сама услышала и пошла. И заделья никакого придумывать не стала. Сереж, матерь-то с отцом думают вернуться? Вот взяли и сорвались, уехали от родины. Молодые... продали дом и... завей горе веревочкой. Ты в свой дом-то не заходишь? Немка-то, хозяйка-то, все по-своему там переделала. Полати убрала. Просторно у нее стало. Теперь вот мимо своего дома ходишь.

— Ты бы помолчала... И говоришь, и говоришь... Парнишка домой засобирался.

Дарья Ярыгина поговорила еще, посидела на скамейке — ушла.

— Иван-то, — сообщила бабка, — четвертый год неподвижно лежит. Ноги у него отнялись. Намучился. Он ведь сильно здоровый был Иван. А с фронта пришел изранетый. Все хромал. А люди ему не верили: притворяется, дескать. А Семен к нему ходил когда с гармошкой. Выпивали. Разговаривали. Вот он гармошку-то и узнал. Горе... Если бы ты, Сережа, к нему зашел. Ох бы утешил... Никто к нему не ходит.

Гармошку Сергею бабка Ульяна отдала. Когда отдавала, сказала: Сереж, ты сходи к деду Ивану, проведай.

Взял гармошку Сергей легко. Подумал: отказываться — вроде бестактно — как добро обидеть.

* * *

Идиллически начувствовал Сергей деревню. Песенный образ ее жил в памяти. Светлое ее видение всегда манило и привело на улицу к дому и... исчезло, оставив одного посреди дороги.

Приехал он домой, а деревня приняла его равнодушно — будто не узнавала. Бегло приглядывалась: „Чудной какой-то парнишка Корчуганов. Ходит, мается. Ничего не делает".

* * *

А он реальную ее жизнь знал и перебирал в воображении. И проходили перед ним по ночам, как видовые кадры кино, как цветная панорама, бытовые подробности, которые он нс только обозревал, но проговаривал — так они были близки ему.

В четыре часа утра открытая машина у правления ждет доярок. Она возит их в поле на дойку три раза в день. За деревней у Черного озера механическая дойка. Из озера по трубам в длинные колоды накачивается вода. К ним стадо пригоняется на водопой. У доильных аппаратов выбита трава, размешана грязь, не просыхает земля. Коровы проходят к станкам по разжиженному месиву, раздвигая его выменем. Доярки в резиновых сапогах пролазят к коровам по жиже. Они нс ругаются — привыкли. „А... не нажалуешься. Только себе душу вымотаешь".

Утром доярки вялые, невыспавшиеся. Садятся на поперечные лавки в машине. Знобкий воздух окатывает лицо. Если моросит дождь, натягивают полиэтиленовую накидку на головы, сидят сгрудившись, взблескивая тусклыми складками. Разговаривать лень — все знают друг о друге. С вечерней дойки возвращаются поздно. Ребятишек надо в избу загнать. Отмыть. А то и так обойдутся. Меньший с грязными ногами уснул. Еду наготовить. Всех накормить. И мужа тоже. И спать...

Трактористы... Соклассник Юрка Карелин. Весь световой день в кабине „Кировца". Домой идет хотя и поздно, но еще не в сумерках. Руки отяжелели: к папироске их поднимать сил не хватает. Ноги о каждый засохший на дороге комок запинаются. А работал, вроде и не тяжело было. Глаза сухие — веки горят. Губы в клейкой кайме, а на зубах шлачная крупа. И дышится стойкой пылью, хотя на улице пыли нет.

Скидывает Юрка сапоги, спецовку. Жена Валька варит ужин на печке на улице. Юрка умывается под рукомойником в углу, набрызгивая на пол. Вытирается. Стал расчесываться — волосы, пуховые от ветреной пыли, расческа не берет.

Валентина только с работы пришла: по дому тысяча дел. И их на завтра не оставишь: каждый день сегодняшний.

Пацан еще не спит. Юрка ужинает. Ложка тяжелая, тянет как сам „Кировец". Но за столом уже расслабился. Вода освежила. Неспешка успокоила. Встал, пошел глянуть, что парень в другой комнате делает: что-то притих и с работы не встретил. Глянул — на полу лежит. Книжку, что ли, листает? А до этого не любил... Ладно — все по уму. Что теперь Юрке делать? В кино собраться? Это же надо переодеваться. Доставать костюм, туфли.

Подчебрениться. Может, концерт какой приехал? А зачем переодеваться? А зачем идти в кино? На какой концерт? Кино в клубе — старье. Концерт? — певичка безголосая толстая, узким платьем обтянутая: живот тугой подушкой выпирает, будет микрофонную головку ртом захватывать. А дома в майке сиди — прохлаждайся. Диван со спинкой. Телевизор цветной напротив большим экраном маячит. Руку протяни, щелкни выключателем... И вот оно — кино. Новое. И Алла Пугачева, и Толкунова, и Вески полураздетая задницей к тебе повернется и ей туда, сюда... Совсем без трусиков что ли? Сплошные цепочки с пояса свисают. Ну, сила! Валька, смотри, у Вески на п... подвески.

— И правда, — соглашается Валька. — Ох и бессовестная.

Или парни в стеклянных штанах... Огни мигают, слепят и белый дым по сцене плывет и девицы голые в этом дыме ногами отмахиваются. Сиди и смотри. Посмотрел пятнадцать минут, надоело — возьми и выключи. Щелкни и иди спать.

Сколько уж Юрка свой „парадный11костюм не надевал. Хороший. Валька купила. Двести с чем-то отдала. Это второй. Псрвый-то всего раз примерил. А выходить в нем — не выходил. А куда? В клубе пацанки восьмиклассницы танцуют. Их не видел? По телевизору хоть „Клуб кинопутешественников1' покажут. Сенкевич про папуасов или Хейердала расскажет. Или можно посмотреть „Следствие знатоков". Майор Томин очередную шарагу прищучит. Его бы к нам. Нашего бы снабженца тряхнуть, когда он запчасти выбивает. Вечер...

...Скотники. Михаил Тришин... Долго жил в городе. Жену там оставил. И детей бросил. Вернулся — женился на вдове. Муж у нее от алкоголя сгорел. Машина новая „Жигули" — в гараже стоит. Вдова на ней ездить не умеет. И Михаил ездить не умеет.

Дома у Михаила в плетеной загороди сто пятьдесят своих кур и семьдесят уток. После колхозных телят надо еще и свою живность кормить: воды им наносить, комбикорм