Читать книгу - "Магритт - Павел Шушканов"

– Вот что мы сделаем, дорогой мой друг! Ты хочешь узнать, что такое выбор и каково было мне? Я дам тебе такой же. Мой маяк разрушается из-за того дурацкого шокера, которым вывели из строя схемы в ее голове. Еще немного и мои путешествия в Великий Океан станут безвозвратными. Впрочем, я и так больше не собирался возвращаться сюда. Мне до чертиков надоели идиотские комиксы. Вернусь ли я домой или создам что-то поприятнее этого неонового ада – не так уж важно. Важно другое – с тобой мы больше не увидимся, о чем я, что бы ты там себе не думал, даже жалею. Но вот в чем проблема. И Марк не вернется в свое тело и Олег Конев, если он сейчас в своих блужданиях, навсегда затеряется в них, и Марта не сможет остаться в этом мире. Без маяка мы разлетимся по бесчисленным вероятностям и просторам Океана и больше никогда не вернемся в исходную точку. Но мы можем сделать вот что.

Он подсел ко мне ближе и показал рукой на Лань, неподвижно лежащую у стены.

– Это тело… Я могу вернуть его бывшей владелице – нужно лишь кое-какие сигнатуры подправить в моем аппарате. Я могу отправить в него разум твоей умирающей подружки. Его копию я успел сделать, но без маяка она растворится, если ты не сделаешь выбор прямо сейчас. Или я могу отдать его Марте. Выбор за тобой, дружище. Просто скажи.

Выбор. Память. На самом деле он довольно прост, когда является всего лишь иллюзией. Я не мог знать, что Марсель не обманывает меня, но я сделал его.

Мой друг Марсель Моно, тело которого несколько дней назад я видел на мокрой мостовой Яндаша и безумные мысли и поступки которого вряд ли кто-то мог понять лучше, чем я, согласно кивнул и попрощался со мной, сложив десятку из коротких чужих пальцев.

***

Я не знал, что где-то тут находились часы. Обычные механические и очень громкие. Их мерное тиканье разрезало тишину на равные мелкие части. Словно пунктирная линия, кроме которой тут не было никакого действия, словно все застыло в желтом сиропе света – щелчок, тишина, щелчок, тишина…

Марсель сидел неподвижно на шатком стуле в пол оборота, а на его голове мерцал индикаторами тонкий экутер, подключенный кабелями к распотрошенному и развешанному по стене устройству. Сначала он сидел спокойно с полуулыбкой на лице, закрыв глаза. Потом тело его выпрямилось в струну, позвоночник выгнулся дугой. А затем он обмяк. Руки безвольно свесились вниз. Только толстый кабель, случайно перекинутый через стул, удерживал его тело на месте.

Хотелось сорваться с места и разметать все тут, разломать на мелкие части, разбить пальцы о ржавые стены, но я все еще был парализован и только сопел от бессилия.

– Тупой урод.

Голос прозвучал громко в мерной тишине. Я вздрогнул бы, если б смог.

Алина, держась рукой за шею медленно подползала к стулу, на котором застыло тело Моно.

– Алина, он уже мертв! – хрипло сказал я.

– Знаю. Но ему этого мало.

Я не видел, что она делает. Пошатываясь, она поднялась. Я видел пятна ржавчины и крови на ее футболке, видел, как напрягаются мышцы под тонкой тканью, когда она вырывает штекеры из портов странного устройства на стене. Затем она повернулась ко мне, улыбнулась. На мгновение мне даже показалось, что теперь то все в порядке и страшный сон закончился. Но вот она отшвырнула свои поломанные очки в сторону, и на ощупь пыталась идти ко мне. Ее руки ощупывали обмякшее лицо Марселя.

– Он не слишком то умен. Иглы, вызывающие шок от боли, – она усмехнулась, ее глаза смотрели мимо меня. – Мои чертовы лекарства спасают и от этого. Я лежала и слушала этого психа. Думала, что он никогда не заткнется.

– Я тут, – подал я голос, думая, что она пытается подобраться ко мне. Но Алина не спешила. Она зачем-то сняла экутер с головы Марселя и неровно нацепила себе на виски.

– Что ты задумала?

– То, что нужно сделать. Последний плохой поступок Руолан Ли. Хотя, как посмотреть. Может быть – единственный значимый в жизни.

Она опустилась на колени, подползла ко мне. Ее тонкие пальцы скользили по моей шее и лицу, а слепые глаза смотрели прямо на меня. Она улыбнулась и поцеловала меня, затем снова. Я ощущал ее теплые губы. Мне хотелось обнять ее, но чертов паралич не спешил отпускать, и я почему-то именно себя ненавидел за это.

– Не надо, – сказала она, словно прочитав мысли и погладила меня по лицу.

– Что ты задумала? – снова спросил я.

– Знаешь, мне нужно было встретить тебя раньше. Может и не было бы всего этого. Хотя, все не так уж плохо, верно? – она засмеялась. – Мы все еще живы. По крайней мере пока. Пожалуйста, пообещай мне кое-что…

– Все что угодно.

Она коснулась лбом моего лба. Говорила быстро, словно боялась, что я догадаюсь о том, что она собирается сделать.

– Вернись в город. Начни нормальную жизнь. Никто больше не тронет тебя. Господин Ван мертв, Юшэнг тоже. И те, кто им был нужен – тем более. Другим и дела нет ни до тебя, ни до Лани. Похорони комиссара по-человечески – он заслужил это. И помни и нем. Он был хорошим человеком. И обо мне.

Она снова поцеловала меня.

– Постой, ты…

– Молчи. Пожалуйста! Хватит на сегодня разговоров. Я делаю то, что должна. У меня тоже есть выбор, пусть он и иллюзия, как сказал этот кретин. Может я и была не самым лучшим человеком, но и он не заслужил пока дороги домой. Или куда он там собирался. Еще поживет. Может долго, может нет. Штука в моей шее – очень капризная. Только прошу, не будь жесток. Ты ведь не такой. Да, он узнает, что такое – жизнь в темноте и беспомощном теле, каково это – быть мной и человеком, который не мнит себя кем-то большим. Но и дешевого хосписа он не заслужил.

– Ты не должна!

– Должна. Я не хочу лететь над его Океаном и создавать свои вселенные. Мне достаточно моей. И может в ней я больше не буду девочкой, которая играет с совой. Но если мне повезет – стану хотя бы совой.

Я все еще не мог обнять ее, но почувствовал, как ее руки застыли на моей груди. Как дыхание стало мерным. И даже мерцание чертова экутера не мешало мне видеть тень ее улыбки.

Время плохо сохраняет память. Мы не помним