Читать книгу - "Последнее желание - Судзуми Судзуки"

Хост тоже закурил и, достав из стопки две пепельницы, поставил одну передо мной и вторую – перед собой. Его руки были крупноваты для мужчины его роста, но у него были красивые ногти, он не носил лишние кольца и браслеты, и для хоста он хорошо разбирался в часах. Три года назад я имела привычку забегать в один небольшой клуб, где работали мужчины, но вообще я редко ходила с клиентами в хост-бары, так что теперь я не знала куда смотреть и поэтому разглядывала стол.

– Да, я сегодня уволилась. У тебя хорошая память.

– Уволилась, серьезно? Ты нашла другой бар? Переезжаешь? Замуж вышла? Забеременела? Поссорилась с менеджером? Меняешь работу? Сдала профэкзамен? Едешь домой? Или за границу? Записала сингл с Sony Records?

– Не… У меня просто мама заболела, я хочу побыть с ней.

– И в который раз ты это уже рассказываешь? Я работаю здесь восемь лет, и за это время моя бабушка уже умерла пять раз.

Другой хост, довольно невзрачный на вид, то ли из новеньких, то ли, наоборот, постоянный, принес чай и ведерко со льдом. Мой хост смешал сётю и жасминовый чай и, больше не задавая вопросов, позволил мне выговориться. Я вполне уверена, что он мог говорить свободно на разные темы без особых усилий, но в нем не было мужского очарования, и я вполне понимала Эри, которая не рассматривала его как мужчину. Клуб скоро закрывался, молодая девушка что-то громко визжала в микрофон, я старалась успеть что-то сказать между ее руладами, но остальные предпочитали молчать, поскольку иначе паузы между словами становились слишком длинными.

Когда грохот музыки и караоке возрастал, расстояние между мной и хостом уменьшалось, когда шум стихал, мы снова оказывались чуть дальше друг от друга, и мне нравились эти колебания. Сумочка все так же стояла между нами, но в какой-то момент бумажный пакет оказался с другой стороны от хоста. Он часто вставал с места, но редко уходил надолго. Я по-прежнему разглядывала стол, и когда хосты стали провожать клиентов и принимать последние заказы, я не подняла глаз. Хост оказался чутким, возможно, из-за того, что я потеряла подругу.

– Со-ба-ка.

Как только я произнесла это слово, какой-то броско одетый хост запел под караоке в другом конце бара, а мой хост приблизил ухо к моему рту. Я видела, что у него было проколото ухо, но он не носил серьгу – может, дырка затянулась. Было слишком шумно для полноценного общения, но я не могла просто так отпустить его и громко, почти крича, проговорила: «Собака Эри!» В знак того, что он услышал, хост закивал, смотря перед собой, затем повернулся, в свою очередь приблизил лицо к моему уху, но вместо того, чтобы обнять меня за плечи, положил руку на край диванчика и сказал: «Она у меня, я забочусь о ней». Моя сумочка все еще стояла на коленях, и хотя мы не соприкасались, кончик его большого пальца нацелился на мое предплечье.

В караоке наступил перерыв между песнями, тот нарядный хост перестал петь, и мой хост откинулся назад. При этом его рука оставалась на месте, слегка согнутая под другим углом, чем-то похожая на собачью лапку. И когда он отодвинул ее от моего предплечья, я ощутила, как заныл шрам от ожога.

– Ну да, я так и думала.

– Хороший пес. Радостный, не как Эри.

Я рассмеялась. Я только один раз видела эту собаку, и поскольку у меня собак никогда не было, мне было не с чем сравнивать. Но то, как она смотрела на меня, высунув язык, и радовалась, поднимало настроение. Странно другое: хотя я долго общалась с Эри, мы встречались, болтали по телефону, мои воспоминания о ее собаке были ярче, чем о ней самой.

– Хочешь его увидеть? Он уже привык ко мне, поэтому я не могу его отдать тебе просто так. Зайдешь поздороваться?

– Нет, у меня в квартире нельзя держать животных.

Я не хотела отвечать на вопрос хоста, зайду я или нет, поэтому ответ на его достаточно легкомысленную реплику прозвучал неожиданно серьезно. Но, будучи опытным хостом, он ответил:

– Если захочешь, пиши. Захочешь выпить, тоже пиши, – и он щелкнул крышкой телефона, будто искал нашу переписку.

– Ладно, она хотела умереть. Но не могла ли сделать это где-нибудь поближе. Не в Осаке.

– То есть не дальше, чем в Икэбуро.

– Да, где-нибудь на линии Яманотэ.

– Она писала мне, что умрет, даже в тот самый день, когда ее не стало.

– Ага, но она присылала такие же эсэмэски и в другие дни. Что тут поделаешь.

Перерыв между песнями закончился, и ярко одетый хост снова громко заревел в микрофон, что оказалось к месту, потому что я не нашлась, что на это ответить. Может быть, «угу…», или «да, но…», или «она тебе тоже писала?» – но эти ответы казались холодными, поэтому я замолчала. И хост тоже замолчал.

Когда хост закончил песню, я взяла сдачу, встала и потянулась за сумочкой и пакетом, но хост опередил меня и взял сумочку. «Давай я тебе помогу, ну хоть что-нибудь для тебя сделаю» – сказал он и, окинув взглядом клуб, провел меня к лифту, ухитрившись ни с кем не столкнуться. Я хотела пройтись до дома пешком, но после нескольких шагов по лестнице от лифта к выходу мои ноги распухли и я начала задыхаться. Так что я не стала возражать и согласилась на такси. Хост спросил, куда я поеду, на что я ответила: «Прямо и потом налево».

В последнее время после закрытия баров и клубов за такси приходилось чуть ли не бороться, но молодой хост, бродивший перед клубом, ухитрился быстро найти машину. Я ощущала себя странно, передавая деньги своему хосту, поэтому просто отдала ему сдачу и быстро села в такси, стоявшее в метре от меня. Перед тем, как я села в машину, хост похлопал меня по плечу: «Береги себя». Кажется, он впервые смог до меня дотронуться.

Хотя я поехала на такси из-за распухших ног, мне все равно пришлось забежать в магазинчик и за сигаретами, а потом снова забираться на третий этаж. Так что в конце концов мне показалось, что я прошла примерно такое же расстояние, и когда я смывала лосьоном макияж со своих нестерпимо краснеющих щек, невыносимо захотелось лечь на пол. В квартире было холодно, и, закутавшись в полотенце, я все равно замерзала. На полу валялась куча грязной и старой одежды. Где бы я ни находилась,