Читать книгу - "Последнее желание - Судзуми Судзуки"

раз была в квартире своей подруги из сауны, которая жила с мужчиной, – она жила к востоку от квартала развлечений, в большом доме, где можно было курить. Теперь она живет там одна.

Куда дели собачку Эри?

Мне было на самом деле неинтересно, я курила уже вторую сигарету, но не знала, чем все кончится.

Эри куда-то уехала, не знаю. Может, у друга?

У друга, который следил бы за собачкой? А она не умерла? Может, собачка умерла, и она потом уехала.

Вспомнила. У того хоста.

Эри была старше меня на год, она жила и работала здесь, еще когда была подростком, вырвавшись из этого городка черт знает где. Но год назад она перестала ходить по барам и жила на подработки, работая где по десять дней, где по две недели, но с ежедневной зарплатой. Поначалу она писала, когда приезжала, а потом перестала. Иногда она писала с работы, что хочет умереть или вот-вот умрет, но нам было как-то все равно. Потом, два месяца назад, она отправилась в Осаку, где стала работать проституткой, поэтому тут уже стала снимать квартиру понедельно. Она не переехала отсюда: ей хватало денег на обе квартиры.

Я знала хоста, которого Эри называла «консультантом». Не думаю, что они спали вместе, Эри говорила, что он ей не нравится. Но она часто ходила к нему в клуб, и видимо не напрасно: он выслушивал ее жалобы за определенную плату и пару напитков, и даже за стол. Все это в высшей степени наивно, но каждая девушка из квартала хотя бы раз бывала в хост-баре.

Она не так уж и много на него тратила. Почему она поехала на эти заработки? Здесь ей было бы лучше.

Она спускала деньги на кого-то еще. А потом встретила кого-то третьего. Но я не знаю, почему она стала уезжать. Клиенты кончились. Или какой-то урод за ней ходил постоянно. Но сейчас таких девочек на работу уезжает много. Может, ей что предложили?

Здесь бы мы ей вправили мозги, когда она сказала, что хочет умереть.

Да нет, нет, вряд ли, я ее приглашала выпить, когда она такое писала, но она отмахивалась. Это, типа, все было не всерьез. Клиенты часто говорят, что хотят умереть, девочки все об этом и талдычат. Но среди них по-настоящему хочет умереть, ну, пара процентов, даже меньше, чем в лотерею выигрывают. Да и когда она писала, я не понимала, всерьез ли она.

Сколько бы раз я ни болтала об этом с подругой из сауны, она всегда отвечала одинаковыми длинными слегка выспренными фразами, но сейчас мы впервые заговорили о тех сообщениях, которые отправила Эри в день смерти. Все же я не думала, что могла бы сделать для нее что-то еще. Эри не хотела жить, а искать для нее причины жить дальше было выше моих сил. За полуприкрытыми занавесками виднелось небо, на котором гуляли красные отблески – может, полиция, скорая или вертолет, здесь такое бывало часто.

И на следующий день, и через день, и в следующий понедельник, возвращаясь домой, я продолжала слушать, как скрипят дверные петли и как вращается ключ. По крайней мере для меня этот ритм был четким – так что мне стало неловко, когда, остановившись на третьем этаже, я вспомнила, что нужно сходить за жидким мылом и что я забыла сигареты. По словам врачей, сейчас мне стоило бы находиться рядом с мамой, пока она еще жива, поэтому я приняла решение уйти из бара.

Вообще нужно было написать заявление об уходе еще месяц назад, потому что я забывала связаться с клиентами, и либо опаздывала, либо вообще не выходила на смену. Тем не менее, когда я сказала менеджеру, что ухожу, тот похвалил меня за мою «ответственность» – тут мне на руку сыграл тот факт, что многие хостесс часто просто пропадают. Я пришла в бар еще до открытия, и, узнав, что моя мама в больнице, менеджер сразу рассчитался со мной, хотя мог и задержать сумму до даты выдачи. За день работы я могла получать до десяти тысяч иен. Я написала на квитанции имя, чтобы получить деньги, и одновременно подумала, что менеджер мне не верит. Ведь это была такая банальная отговорка за опоздание или неявку, что, пожалуй, стоило бы выдумать какую-то более правдоподобную отговорку. Например, «прошлой весной у папы нашли рак кишечника, у него была операция, он восстанавливается, но рак вернулся, и мама устала за ним ухаживать». Но мама действительно умирала от болезни, и по-другому это нельзя было сказать, ничего правдоподобнее этого на самом деле не было, хотя эти слова уже сейчас звучали как-то пусто. В общем, неважно, поверил он мне или нет, я была рада, что получила деньги, о которых уже и думать перестала. Я работала здесь давно, и у меня было много клиентов, поэтому, даже несмотря на неявки и опоздания, за месяц набралась вполне приличная сумма.

Я осталась до утра, потому что мне сказали, что придет постоянный клиент, и разобрала шкафчик. Я нашла в баре бумажный пакет, в который сложила сумочку, платье и туфли и запихнула еще все, что купила в круглосуточном магазине: мыло для рук, колготки, энергетики и клей для ресниц, – потом положила сигареты в сумочку и снова поднялась на третий этаж. Пакет был из цветочной студии, а сумочка – от Fendi, ее мне давным-давно подарил богатый владелец ипподрома. Он как-то сказал, что у него рак желудка и что я могу купить что-то у Fendi, а потом перестал ходить. Я решила, что, возможно, он стал ходить в другой бар или в другой район, а может, нашел хостесс классом повыше, но я не стала высказывать свои подозрения.

Навалившись на дверь и услышав желанный скрип, я быстро вставила в замок ключ, который уже держала в руке, повернула его и только после щелчка скользнула внутрь. Набитый вещами громоздкий пакет чуть не застрял в проходе, но я ловким маневром избежала этого. Бросив ключ в сумочку Fendi, я положила ее в пакет, потом точнехонько метнула его в комнату, а потом, высвободив ноги из ремешков туфель, взяла мыло и клей для ресниц и подошла к раковине. Я засунула пустую бутылку из-под мыла с нарисованной счастливой семьей в пластиковый пакет,