Читать книгу - "Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль"

Но... в любом случае, у нас с Джод теперь есть очень хороший коттедж, у меня там довольно приличная частная экспериментальная лаборатория, и я работаю над проблемой корректировки материи более нормальным образом.

Джод всегда увлекалась модной одеждой, а теперь и возможности, и деньги на модную одежду у нас есть. Джод одевается великолепно и как бы смотрит на мир с новой точки зрения. Новая точка зрения становится со временем более терпимой. Ко мне относятся с определенным уважением, и - как я уже сказал - у меня отличная лаборатория.

Я выхожу замуж за брата Джод. Джод, кажется, тоже относится ко мне как к младшему брату. Она чертовски злится, когда я говорю ей, что она использует слишком много косметики.

Эссе

Даниэль Клугер

"СИМПАТИЧЕСКАЯ УГРОЗА":

МАЙ 1945 ГОДА

("Фильмы, которых не было" - из книги "Наглухо закрытые премьеры")

Я все время откладывал написание отзыва на фильм "Симпатическая угроза", хотя пообещал организаторам закрытого просмотра написать отзыв скоро и развернуто. Причиной моего нежелания был страх. Страх мистический, метафизический, если угодно, природа коего крылась в странном ощущении, возникшем сразу же во время просмотра.

Но все сроки прошли, объективных причин тянуть я не нашел, поэтому, преодолевая свой странный страх, приступаю к отчету. Вам, уважаемые читатели и возможные зрители, судить, обоснованы мои страхи или нет, стоит ли смотреть этот фильм или нет, словом - я лишь постараюсь добросовестно изложить свои впечатления от него. Кроме того, возможно, вы уже видели "Симпатическую угрозу". В таком случае вы просто сравните свои впечатления с моими.

Так получилось, что, сам того не желая, я стал считаться большим любителем и даже знатоком странного кинематографического жанра - мокъюментари, квазидокументалистики. Причиной тому стали три рецензии, написанные мною на фильмы-мокъюментари, в прошлом году вышедшие на экраны. Между тем отношение мое к этому жанру довольно сложное.

Чем более развитыми оказываются технические средства кинематографа, способные имитировать документалистику, архивные кадры, тем более странными и неуверенными становятся попытки конкретного кинокритика (меня - в данном случае) отделить фантазию создателей фильма от реальности. Что в этом жанре мокъюментарно, а что - документально? Что - имитация, а что - подлинное событие? И - главное - какова цель создания странного этого киногибрида? Только ли развлечь? Только ли рассказать о том, как не случилось нечто, но могло бы случиться?

Может быть, есть и иные цели, выходящие за рамки искусства?

С самого просмотра "Симпатической угрозы" (а это - два месяца!) я прекратил посещение кинотеатров. Мало того: я стараюсь не смотреть кинопрограммы по телевидению. Причина тому - страх, в котором поначалу не хотелось признаваться. Надеюсь, после внимательного прочтения этого очерка-рецензии, природа моего страха станет понятной и даже покажется вполне естественной - по крайней мере, некоторым из читателей. Хочу лишь сказать, что этот страх отнюдь не связан с голливудскими монстрами, вампирами, динозаврами и прочими порождениями фантазии Лукаса или Спилберга, Скотта или Кэмерона - бутафорию я воспринимаю не более чем бутафорию, да и, слава Богу, могу проводить грань между экранной сказкой и реальной жизнью. Психика моя вполне устойчива, к психиатрам я не обращаюсь и необходимости такой, пока что, не испытываю. Если же все то, о чем говорится в этих записках, покажется читателям (тем более - зрителям) чрезмерным, просто игрой воображения, - что же: в этом случае они (читатели-зрители) могут воспринимать мои выводы как фантазии. Я нисколько не обижусь. На что тут обижаться?

Пожалуй, достаточно предварительных объяснений. Пора переходить к сути дела.

Фильм начинается хроникой 1920-х годов - веселая послевоенная жизнь. А на ее фоне звучит веселая и, на первый взгляд, непритязательная песенка, которую поет легкомысленный женский голос под столь же веселый аккомпанемент диксиленда:

...Танцует Чаплин на экране,

Чадит бензином "Мерседес",

Бомбеем правят англичане,

Но "Цеппелин" - король небес.

Фокстроты, вина, забастовки,

Гулянья с ночи до утра,

Вполне невинные уловки,

Вполне невинная игра.

Короче, мир, и, слава Богу,

Ушла в небытие пора

Смертей. Забудем понемногу.

Уйдем от страшного "вчера".

Часы веселых юбилеев,

Цветы, бурлески, дым, балет...

........................................

Какой-то псих бранит евреев.

И до войны тринадцать лет.

Впрочем, легкомысленной песенка кажется не до конца, а почти до конца. Во время последнего куплета на экране - кадры кинохроники показывают уже не веселую жизнь, а первые группы марширующих по улице штурмовиков с факелами и штандартами, украшенными свастикой. Последний кадр в хронике - портрет улыбающегося Гитлера, уходящий в затемнение...

На черном фоне возникает титр: "1918 год, Мюнхен". После этого начинается рассказ о создании немецкого оккультного "Общества Туле", основанного именно в Мюнхене и именно в 1918 году. Я читал, в свое время, немало статей об оккультной практике нацистов, так что ничего нового кинорассказ о "Туле" мне не сообщил. Разве что, глядя на портрет основателя общества, мистика, теософа и авантюриста Рудольфа фон Зеботтендорфа, я еще раз подивился его внешним сходством с фюрером Третьего Рейха.

Вскоре появился и первый персонаж фильма, который в дальнейшем стал одним из трех своеобразных Вергилиев в путешествии зрителей по запутанной и загадочной вселенной фильма.

Первый Вергилий выглядел вполне интеллигентным человеком лет пятидесяти, с благородной сединой, аккуратным пробором и столь же аккуратно подстриженной бородкой. Соответствующий титр сообщил нам, что перед нами "доктор исторических наук Георгий Биргер, Новокитежский университет им. Елены Блаватской, факультет антропологии, профессор кафедры истории теософии". Профессор сидел за массивным письменным столом в просторном кабинете, старомодно отделанном деревянными панелями и украшенный многими портретами, в том числе - портретом Елены Блаватской, висевшим на стене над креслом хозяина кабинета.

Рассказ профессора я постараюсь привести дословно или почти дословно - насколько мне удалось запомнить. Этот рассказ слишком важен - и для понимания основного содержания фильма "Симпатическая угроза", и для понимания (возможного) природы моего иррационального страха, возникшего почти сразу после просмотра.

Точку зрения зрителей выражал ведущий, как это принято во многих мокъюментарных картинах. И рассказ начался с вопроса ведущего (он говорил по-русски, но с явным немецким акцентом). Впрочем, подозреваю, что акцент был частью игры авторов фильма, укрывшихся за псевдонимом "Братья Драйгроссман".

Ведущий (согласно титрам, Еремей