Читать книгу - "Беглец - Андрей Никонов"

тулуп, а под голову — небольшой мешок, набитый сеном. Сазонова пыталась сесть, но никак не могла удержать равновесие, и снова падала на лежанку. Срочно вызванная Раечка сбегала за доктором, тот пришёл через двадцать минут, благо жил и принимал напротив, поставил диагноз «переутомление» и посоветовал до утра ничем не кормить.

— Еда в ослабленном организме есть яд, — сказал Яков Шмульевич, сцепив пальцы на объёмном животе, — потому как требует сил, которых и так нет. Лечебный голод настоятельно рекомендую в качестве лекарства от всех болезней. Если всё же попросит, дайте тёплого молока с мёдом стакан, опять же, способствует сну и успокоению нервов.

Кривошеев выступал за то, чтобы оставить временно задержанную тут под замком до утра в одиночестве, но Плошкин вызвался нести дежурство, только попросил, чтобы его напарника, Линько, сюда прислали с вещами из гостиницы. Старший милиционер, для вида покочевряжившись, согласился, и отправился обратно в пивную. Стемнело, на улицах зажигали фонари, бросавшие причудливые тени, работник общепита заменил графин на другой, с ледника, разогрел щи и пироги. Вторая рюмка приятно обожгла пищевод и провалилась в желудок, Кривошеев зачерпнул паюсной икры из стеклянной вазочки, поднёс ложку ко рту.

На улице перед гостиницей появился Санька Флягин, он бежал в распахнутом мундире, не разбирая дороги. Метров за десять до входа в пивную милиционер споткнулся, упал, но тут же вскочил и влетел внутрь.

— Здесь они, — завопил он.

— Кто они? — ласково спросил Кривошеев.

— Они, — облегчённо выдохнул Флягин, — которых ищут. Только что приехали, и сразу в чайную, что у рынка, только того, кто лошадь у Тимофеича увёл, нету, а который поздоровее, тот сидит, жрёт. Я его сразу срисовал, вот прям в момент, и сюда бегом. Развалился, понимаешь, сволочь такая, чаи гоняет, словно ничего за ним нет. Да, ещё барышня с ним, хорошенькая, только сонная, может просто спит, или наклюкалась и не в себе.

Глава 23

Глава 23.

01/04/29, пн

К семи вечера Бейлину снова поплохело. Его вырвало желчью с кровью, Митя лежал на досках, глядя вверх, на темнеющее небо, и тяжело дышал. Он то молчал, то начинал бредить, хватал Сергея за полу куртки, называл Яшей, радовался, что тот вернулся из Персии живой и невредимый, и пытался что-то объяснить, переходя с русского на идиш и обратно. Травин напоил его отваром из фляжки, только тогда Бейлин успокоился и снова забылся сном. Доберман подполз к Мите, положил голову на грудь. Поземская проснулась, она сидела, обхватив колени, и молчала. Травин попытался её разговорить, но учительница сжала губы, отворачивалась, и вообще, всем своим видом показывала, что идти на контакт не намерена. Только когда вдали показались дома, она передумала.

— Что вы со мной сделаете?

— Ничего, — ответил Сергей, — сейчас доедем до села, и иди куда хочешь.

— Я всё помню, — сказала Поземская.

— Что?

— Могилу. И как из села уезжали, и что они в лесу говорили. Он правда её изнасиловал?

— Так сказал.

— И убил?

Травин пожал плечами.

— Где он теперь?

— Мёртв.

— Ты его убил?

— Да.

— Спасибо, — учительница замялась, — а как?

— Выстрелил в спину, потом закопал в землю.

— Это хорошо, — Поземская мяла в руках носовой платок, — по-христиански. А Маша?

— Сбежала.

— Ну и пусть, хватит уже смертей.

— Как получится, — Сергей дёрнул вожжи, но лошадь потянула не в ту сторону, и повозка попала колесом в глубокую рытвину.

Раздался треск, одна сторона резко осела. Травин спрыгнул, подсветил фонарём — колесо лежало на боку. Ремонтировать повозку не имело смысла, Сергей распряг лошадь, взвалил на неё бессознательное тело Бейлина, хотел и Поземскую добавить, но та отказалась, заявив, что пойдёт сама. Лошадь недовольно всхрапнула, тащить на спине седока было куда тяжелее, чем тянуть повозку, она заартачилась, упираясь, доберман цапнул её за ляжку, зарычал. Кобыла вздохнула, почти как человек, и смирилась.

Врачей в Кандагуловке было трое. В амбулатории возле церкви принимал Архипов, возле бывшей почтовой станции — Гаклин, и сразу перед лошадиным рынком, в двухэтажном каменном здании бывшего правления страхового общества — зубной техник Булочкин, который, несмотря на узкую специализацию, лечил всех подряд. Кабинет техника находился на первом этаже во дворе, но вывеска, на которую Травину показал случайный прохожий, висела сбоку от входа в чайную. Тот же прохожий охотно рассказал, что к Архипову лучше по пустякам не соваться, а Гаклин известен по женской части и срамным болезням.

Булочкин жил над зубоврачебным кабинетом, вместе с сестрой, которая ему помогала принимать пациентов, они спустились, стоило Травину заколотить в дверь. Зубной техник, тощий мужчина лет пятидесяти, маленького роста, с прокуренными зубами и редкими светлыми волосами, велел положить Бейлина на кушетку, сначала раздвинул челюсти, поцокал языком, потом оттянул веко, наконец медленно нажал двумя ладонями на живот и резко отпустил. Бейлин, не просыпаясь, заорал от боли.

— Лидочка, немедленно беги к Архипову, — распорядился доктор, — пусть с собой хирургические инструменты несёт, скажи, дело срочное. Ситуация, товарищ, тревожная и требующая вмешательства безотлагательно.

Травин достал четыре червонца, положил на столик возле кушетки, потом добавил ещё два.

— Если бы здоровье можно было купить, — вздохнул Булочкин, — было бы замечательно, да-с. Мы бы все ходили юными и прекрасными. Но у друга вашего антонов огонь, или, по-научному, перитонит, конкретно сказать не могу, пока внутренности от взгляда закрыты. Что вы ему дали сногсшибательного?

Сергей достал флакон, доктор открыл, понюхал.

— Не пойму, что такое, но действует отлично, смотрите, даже не проснулся. Оставьте на всякий случай. Сам я оперировать не смогу, у меня и инструментов подходящих нет, зато есть хлороформ, а вот Евгений Иосифович мастер резать, как появится, сразу и начнём, так что не беспокойтесь, если больному суждено выздороветь, никуда от этого не денется. Но прогноз неблагоприятный, сразу скажу, потому как внутренности сильно воспалены. Медицина хоть и сделала сто шагов вперёд, только обратились вы несвоевременно. Иными словами, поздно.

— Помереть может?

— Всё в руках Божьих, — философски заметил техник, — хоть нонешняя власть и иначе говорит. Так или иначе все там будем, мы лишь помогаем отсрочить, но не всегда получается. Да, вот ещё что, операция затянется, и уж точно пациент не встанет на ноги в ближайшие десять часов, ваша помощь ему ни в