Читать книгу - "Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин"

отверстие на плаще. — Мне следовало быть внимательнее. Рефлексы-то ты приобрёл, а вот соразмерно применять их ещё не научился. Бля… Ты чуть не порешил меня, мудак! Это же был спарринг, тренировка!

— Простите, простите, в меня словно демон вселился, — Волдо был до того потрясён своим фехтовальным успехом, что забыл сам принять душу и продолжал обливаться кровью.

— Жри давай, — указал я ему на россыпь под ногами. — Дуэлянт хуев.

Пацан снова извинился, подобрал с земли душу и поглотил её, после чего кровотечение немедленно остановилось.

— Как вы не погибли? — спросил он, придя в себя. — Я попал точно в сердце. Не хотел, но… При таком ранении до потери сознания проходит две-три секунды, а вы продержались гораздо дольше, да ещё и говорить смогли. Как?

— Сжульничал.

— Применили магию крови к себе?!

— Да, прогнал юшку по трубам.

— Получается, вы можете управлять не только чужой кровью, но и собственной.

— Теперь смогу эрекцию запускать вот так, — щёлкнул я пальцами. — Нужда припрёт — пойду в бордель богатых старушек ублажать, не пропаду.

— Вероятно, раз вы можете заставлять кровь двигаться, то способны и останавливать её. Понимаете, что это значит?

— Смогу без рук побеждать утренний стояк?

— А ещё блокировать любые кровотечения, — Волдо придвинулся ближе, заглядывая мне в глаза с полубезумной гримасой одержимого учёного. — Внешние и внутренние.

— Звучит логично.

— Попробуйте.

— В смысле?

— Порежьте себе ладонь и остановите кровь.

А этот парень неспроста пошёл учиться на лекаря, хоть и желудком слабоват.

— Хм, — приложил я клинок к мышце большого пальца и, чуть надавив, повёл вниз.

Кожа поползла в стороны под острой сталью, кровь выступила чуть погодя и потекла вслед за движением клинка. Сложно объяснить, но я остановил её так, как если бы она лилась из стакана, и нужно было лишь слегка наклонить его в противоположную потоку сторону — минимум усилий. Этого мне показалось мало. Я отпустил процесс на… самотёк, снова остановил, отпустил, остановил, и так раз десять. Ни намёка на слабость и необходимость подпитки душой это не вызвало. Я увеличивал и уменьшал интенсивность кровопотери, менял направление потока, даже загонял его обратно в рану. В итоге я оставил немного крови на поверхности раны и заставил её свернуться.

— Это потрясающе, — расплылся Волдо в пугающе восхищённой улыбке, словно религиозный фанатик, узревший чудо стигматов. — Что вы чувствуете?

— Чешется немного.

— А потерю сил?

— Ни малейшей. Похоже, манипуляции с собственной кровью даются даром, ну или с большущей скидкой.

— Нужно проверить, как вы справитесь с внутренним кровотечением, — нашарил Волдо рапиру и нацелил острие мне в пузо.

— Рехнулся?! — отпрянул я, не готовый на подобные жертвы даже ради науки.

— Неглубоко. Чуть тронем тонкую кишку и всё, — не унимался маньяк.

— Спасибо, но нет. Кишечник — штука, как ты сам заметил, тонкая, а мы не настолько близки, без обид.

— Предпочитаете проверить это в бою?

— Предпочитаю не проверять вовсе. Но если уж так случится, что в моих кишках окажется инородный предмет, пусть это произойдёт внезапно и без обоюдного согласия — хоть не придётся винить себя за глупость.

— Ладно, — великодушно отвёл Волдо рапиру в сторону, — дело ваше. Но подумайте ещё вот над чем, — сделал он многозначительную паузу и продолжил: — Если вы способны останавливать собственную кровь, то, вероятно, справитесь и с остановкой чужой. Вам не кажется, что перекрыть кровоток к мозгу противника будет легче и экономичнее, чем взрывать ему голову бешеным напором?

— А вот эту гипотезу стоит проверить. Не ссы, не на тебе. Приведи себя в порядок, нас ждёт стольный град Швацвальд.

Глава 32

Путь до столицы графства занял трое суток. Мы старались избегать главных дорог и более-менее крупных поселений. Не столько из опасения за свои жизни, сколько из нежелания оставлять слишком жирный трупный след. Волдо удачно потренировался на двух разъездах, завалив в одно рыло шестерых бойцов, среди которых попалась парочка матёрых рубак. Это порадовало пацана. Кажется, малой начинает свыкаться со своей новой жизнью и получать от неё удовольствие без излишней рефлексии. Мы неплохо ладим. Он рассказывает мне о быте и обычаях Швацвальда, в котором некоторое время познавал искусство врачевания, я учу его выбирать шлюх, бухло и жизненные приоритеты.

Гипотеза о повышенной эффективности остановки кровотока в сравнении с его ускорением нашла своё практическое подтверждение в виде аккуратненько уложенного персонала сторожевой башни на дальних подступах к столице. Ребятки так мило задремали на посту, что мы с Волдо едва не прослезились, собирая души и прочие ценности с их чистых, целых, безмятежных тушек. Там же и заночевали, отведав армейской баланды и потравив на сон грядущий сальные анекдоты. Такого приятного путешествия у меня не было уже очень давно, совсем как в старые-добрые времена, когда мы с… Хм, может, стоит сказать ей спасибо за такой подгон? Ведь, если рассуждать здраво, что ждало меня там? Алкоголизм, ревматизм, ожирение… Старость и смерть. А что ждёт здесь? Безграничные перспективы, не скованные «естественными» обстоятельствами. Я тут всего неделю, но уже с трудом понимаю, как жил раньше, зная о неумолимой бренности всего сущего. Это ведь так демотивирует, все эти «в гробу карманов нет» и иже с ними. Один умный человек как-то сказал, что жизнь — затяжной прыжок из пизды в могилу. Да… Но только не здесь. Здесь жизнь сравнима с полётом, который чем выше — тем рискованнее, но этот риск полностью оправдан тем фактом, что, забравшись на самый верх, ты будешь парить там вечно, или около того. Прежняя жизнь научила меня тому, что реализованная мечта быстро приедается, а потом и вовсе начинает раздражать. Но то мечты земные, чертовски мелкие по меркам Оша, где даже трансформация в полубога — не бред шизофреника, а вполне достижимая цель. Кстати, вот когда моим планам на собственную церковь нашлось бы самое что ни на есть практическое применение. Я люблю Ош!

Башни и шпили Швацвальда показались задолго до того, как Волдо смог разглядеть их за утренней дымкой, висящей над уходящими в горизонт полями. Он всё рассказывал о колоссальности и величественности этих сооружений, пока я оценивал их собственными глазами. И да, конопатый не преувеличил ни на йоту. На северной границе облюбовавшего небольшую возвышенность города высился